Курсовая работа: Смута в России в начале XVII века глазами иностранцев

Лжедмитрий I, тем временем, не упускал случая и начал продвигаться к Москве. Вместе с тем он посылал гонцов в селения и города близ Москвы, и даже в неё саму. Исаак Масса даже рассказывает о прибытии в Москву двух гонцов с грамотами для жителей города, и он приводит текст одной из них: ” Димитрий, Божиею милостию царь и великий князь всея Руси, блаженной памяти покойного царя [Ивана] Васильевича истинный сын, находившийся по великой измене Годуновых столь долгое время в бедственном изгнании, как это всякому хорошо ведомо, желает всем московитам счастья и здоровья; это уже двадцатое письмо, что я пишу к вам, но вы все еще остаетесь упорными и мятежными, также вы умертвили всех моих гонцов, не пожелав их выслушать, также не веря моим многократным правдивым уверениям, с которыми я столь часто обращался ко всем вам. Однако я верил и понимал, что то происходит не от вас, а от изменника Бориса и всех Годуновых, Вельяминовых, Сабуровых, всех изменников Московского царства, притеснявших вас до сего дня; и мои письма, как я разумею, также задержаны ими, и по их повелению умерщвлены гонцы. Того ради я прощаю вам все, что вы сделали против меня, ибо я не кровожаден, как тот, кого вы так долго признавали царем, как можно было хорошо приметить по моим несчастным подданным, коих я повсегда берег, как зеницу моего ока, а по его повелению их предавали жалкой смерти, вешали, душили и продавали диким татарам; оттого вы легко могли приметить, что он не был вашим законным защитником и неправедно завладел царством. Но все это вам прощаю опять, схватите ныне всех Годуновых с их приверженцами, как моих изменников, и держите их в заточении до моего прибытия в Москву, дабы я мог каждого наказать, как он того заслужил, но больше пусть никто в Москве не шевельнет пальцем, но храните все, и да будет над вами милость Господня”50. Сразу же после того как было прочтено письмо, окружавшая гонцов толпа начала молить о милости Димитрия и оправдываться во всём, что они делали против его воли. После они направились в Кремль, где схватили молодого царя Фёдора Борисовича с матерью и сестрою Ксению. В дальнейшей их судьбе у авторов нет общего мнения; по словам Конрада Буссова: их и их многочисленных родственников вывезли за пределы Москвы по разным крепостям в заточение. Исаак Масса и Жак Маржерет говорят, что царская семья осталась в Москве. Но все без преувеличения описывают погромы и грабежи, которые были учинены над имуществом всех Годуновых. Через некоторое время, 10 июня, старая царица и её сын были убиты, кроме дочери Бориса Годунова Ксении. Всем было объявлено, что они отравили себя ядом, но на самом деле их удавили.

После того как это стало известно Лжедмитрию I, он двинулся на Москву, прибыл к ней 20 июня, и победно вступил в неё. Все авторы по-разному описывают вхождение Лжедмитрия I в Москву. По одним свидетельствам, ему вынесли хлеб с солью и разными напитками; по другим “навстречу ему вышли патриарх, епископы, священники и монахи с крестами, хоругвями и всею святынею, дабы проводить во дворец”51. Далее к Димитрию стали посылать челобитные от народа, князей, бояр, а так же служилых иностранцев, в которых они умоляли пощадить их за всё, что они сделали ему ранее. И он, желая показать своё милосердие, всех прощал. На следующий же день после въезда Лжедмитрия I в Москву начались “перемены при царском дворе, и все прежние чиновники, как то: дьяки, подьячие, конюшие, ключники, стольники, повара и слуги, были удалены и замещены теми, коим царь более доверял; также сменили правителей по всем областям, городам и другим владениям; и в придворные служители и пажи он взял к себе одних поляков”52. После своей коронации, которая состоялась 29 июня в церкви св. Марии, Димитрий приказал послать за его матерью в Торице – Сергиев монастырь, и “ вызвал всех опальных, сосланных в ссылку и заключённых в темницы царём Борисом”53. Мать царица Марфа при въезде в Москву была встречена по - царски самим Димитрием, с которым она изображала любящих сына и мать.

В сентябре 1605 года, Димитрий “послал к Сандомирскому воеводе своего думного дьяка Афанасия Ивановича Власьева с большими подарками – золотыми цепями, кольцами, золотом и деньгами более чем на 200 000 гульденов, приказав поднести это своей невесте, поклониться её отцу и ей и просить её руки”54. Это действие царя вызвало большое смущение и недовольство князей и бояр, и укрепило их мнение, что он не истинный Димитрий, и что они “одурачены и постыдно обмануты”55, поскольку “он пренебрёг дочерьми вельмож своей национальности и женится на иноверке”56. Всё это послужило благоприятной почвой для создания заговора, главой которого был князь Василий Иванович Шуйский, вместе со своими двумя братьями, с монахами и попами, но об этом позже.

Лжедмитрий I, видя, что обстановка уже не такая, какая была ранее, и что русские выказывают недоверие к нему, он “решил не полагаться на них больше, как это было прежде, а взял себе личную охрану из одних только живших в России немцев”57. В январе 1606 года такая охрана была создана. Состояла она из трех отрядов: первый отряд состоял из 100 копейщиков и находился под командованием капитана Якова (Жака) Маржерета, но по утверждению самого Жака Маржерета, он командовал отрядом в сотню стрелков. Второй и третий отряды состояли из 200 алебардщиков, по 100 в каждом. Капитаном второго отряда был лифляндец из Курляндии Матвей Кнутсон, а капитаном третьего отряда был шотландец Альберт Вандтман, но “его обычно звали паном Скотницким, так как он долго жил в Польше”58.

Всё это заставило заговорщиков поторопиться с их планами. “Вместе со всеми жителями Москвы Шуйский стал строить всяческие козни, чтобы извести и убить Димитрия со всеми его близкими раньше, чем прибудут иноземцы”59. Но этот план провалился, поскольку был раскрыт, или же “некоторые проболтались”60. Многие заговорщики, кроме лидера Василия Ивановича Шуйского, были отправлены в ссылку или умерщвлены. Казнь Василия Шуйского была назначена на 25 августа 1605 года. Уже на площади, в самый момент казни из Кремля прискакал гонец с помилованием. Согласно записям всех иностранцев, помилование это произошло по просьбе старой царицы Марии, и по их же мнению – это было самой большой ошибкой Лжедмитрия I.

Василий Шуйский был отправлен в ссылку со своими братьями, “где находился недолго”61, и вскоре вернулся в Москву.

Тем временем к Лжедмитрию I приходили известия, что его будущая жена и царица Марина Мнишек уже на пути в Московию, и он занялся приготовлениями к встрече невесты и свадьбе. В связи с этим было закуплено много ценных вещей и построено прекрасных дворцов и палат в Москве. Так же к Лжедмитрию I постоянно поступали сведения о заговоре. Было схвачено и казнено множество людей, но никто не выдал имени главного заговорщика, коим являлся всё тот – же Василий Иванович Шуйский. Только на этот раз заговорщики решили действовать более осторожно, чем ранее.

Близился апрель, и все с нетерпением ожидали приезда будущей супруги государя Марины Мнишек, а сам царевич Лжедмитрий I занимался приготовлениями ко встречи своей невесты. Купец Исаак Масса даже даёт информацию, какие вещи и за сколько были куплены. Лжедмитрий I заранее позаботился о проезде его будущей жены через страну; для этого он разослал по всем городам и крепостям, где будет останавливаться его будущая супруга, специальные указы, по которым их (гостей) должны были принять по – царски, да так, “ как если бы приехал он сам собственной персоной”62.

Прибыла Марина Мнишек к Москве к 20 – м. числам апреля. Самое подробное описание прибытия невесты Марины в Москву есть у Конрада Буссова. В его сочинении указываются такие подробности, которые не встречаются у других авторов. Например, невеста Марина “праздновала свою Пасху с отцом, братьями, другими бывшими с ней родственниками и со всей свитой в замке Можайск, в 18 милях от Москвы”63, и что туда тайно приезжал Лжедмитрий. Происходило это 20 апреля, так как в его же сочинении сказано, что на четвёртый день после Пасхи, - а это было 24 апреля, (эту дату подтверждают и другие авторы) – в Москву заранее приехал отец невесты, воевода Сандомирский.

К этому времени, в конце апреля, к Лжедмитрию I, согласно записям Жака Маржерета, начали поступать сведенья, что в волжских степях между Казанью и Астраханью “собралось около четырёх тысяч казаков (…), которые разбойничали вдоль Волги и говорили, что с ними находится молодой принц по имени царь Пётр, истинный сын императора Фёдора Иоанновича <…>, который родился около 1588 года и был тайно подменён”. У других авторов сведения об этом Петре упоминаются позже, так как сперва они описывали свадьбу и убийство Лжедмитрия I. Но все авторы без исключения считают этого Петра самозванцем, которого поставили казаки для оправдания своих грабежей.

1 мая состоялся въезд Марины Мнишек в Москву. Это было необычайно пышное зрелище, и руководил всей этой церемонией сам Лжедмитрий I. 8 Мая состоялось бракосочетание царя Лжедмитрия I и Марины Юрьевны Мнишек, “ и сразу после этого на неё был возложен венец царицы всея Руси”64.

После свадьбы начались празднества, на которых польские гости вели себя так своевольно, что народ жаловался на то Лжедмитрию, но он ничего и не хотел слышать об этом. Такие действия заставляли задумываться многих об истинности Димитрия. Тогда в отчаянье народ и бояре с князьями, которые тоже страдали от своевольности поляков, обратились за помощью к Василию Шуйскому, и тот сразу согласился помочь. Было решено убить Лжедмитрия I и поляков вместе с ним, но семью воеводы Сандомирского и его дочь Мерину Мнишек со слугами было решено оставить в живых. План было оговорено привести в действие рано утром по ударам в набат, пока все поляки будут спать. По замыслу заговорщиков, убийцы должны будут, после условного сигнала, бежать в Кремль с криком: “Поляки хотят убить нашего царя Димитрия”65, после чего должны были проникнуть к царю и убить его.

Тем временем празднования в честь свадьбы продолжались, а негодование народа всё возрастало с каждым днём. В течение нескольких дней празднования Лжедмитрий I совершил множество ошибок, которые предопределили его судьбу: “в субботу 10 мая, на третий день свадьбы, царь приказал приготовить в кухне всё по–польски и среди других кушаний – варёную и жареную телятину. Когда русские повара увидели это и рассказали всем, в царе стали сильно сомневаться, и русские стали говорить, что он, верно, поляк, а не московит”66. Это всего лишь одна из многих ошибок совершённая Лжедмитрием I. Были и другие, не менее противные народу действия. До самого момента бунта Лжедмитрию I приходили сведения, о предательстве, но он не уделял им должного внимания, а всего лишь незначительно увеличил охрану.

Утром, 17 мая 1606 года, рано утром, пока все польские гости спали, заговорщики ударили в набат и толпы людей, вооружённых кто чем, направились к Кремлю, побивая по пути поляков. Димитрий же был взят врасплох в своих покоях, и когда обо – всём догадался, то было уже поздно. Тем временем Фёдор Басманов пытался успокоить и вразумить народ, но у него это не получилось, и тогда заговорщики убили его и бросили во дворе. Далее, заговорщики, преодолев охрану, ворвались в покои царя, но его там не обнаружили. Димитрий, воспользовавшись тайным ходов, пытался скрыться, но упал с высоты примерно в 15 сажень и повредил себе ногу. После этого его отнесли во дворец, где сначала допрашивали, а потом умертвили. Затем, тело Лжедмитрия вынесли во двор и бросили рядом с телом Петра Басманова. Так закончилось правление Лжедмитрия I, длившееся почти 11 месяцев.

По окончании беспорядков, в результате которых погибло 2135 поляков и разворовано всё их имущество, было решено перевезти тела Петра Басманова и Лжедмитрия на базарную площадь, где оставили их лежать. “Затем туда были принесены стол и скамья, царя положили на стол, а Басманова поперёк на скамью перед столом, так что ноги царя лежали на груди Басманова”67. После, народ ещё несколько дней издевался над их телами. А спустя какое – то время “князь Иван Голицын, сводный брат господина Басманова, добился от других князей и бояр такой милости, что ему разрешили увезти и похоронить брата, который и был погребён 18 мая у церкви своего брата, близ Английского подворья”68. Тело Лжедмитрия I лежало на площади ещё три дня, после чего было решено вывезти его тело в “божий дом за Серпуховские ворота”69. Но там начали происходить непонятные вещи с телом Лжедмитрия I, которые длились несколько дней. Недолго думая, было решено сжечь тело Лжедмитрия I; “это и было сделано 28 мая, а пепел был развеян по ветру, так что ничего не осталось”70.

Но на этом история Лжедмитрия I не кончается. Многие иностранные авторы пишут, что Лжедмитрий I якобы остался жив, что он знал о готовящемся заговоре и заранее заменил свою персону каким – то похожим на себя немцем. Эти рассуждения есть в записях и у Конрада Буссова (непосредственного очевидца событий), и у Элиаса Геркмана, и у Арсения Елассонского, и у Исаака Массы, и других. Но сами свидетели и участники тогдашних событий в Москве, такие как Конрад Буссов, Исаак Масса и Жак Маржерет, настойчиво утверждают, что Лжедмитрий I не мог спастись, хотя у Исаака Массы есть сомнения на этот счёт, и что эта история со спасением была выдумана, чтобы объяснить появление Лжедмитрия II, о котором речь пойдёт дальше, но, а сейчас вернёмся к событиям, происходивших в Москве после убийства Лжедмитрия I и гостей поляков.

Для всех иностранцев, находившихся тогда в Москве, это было тяжёлое время, поскольку никто не знал, чего ждать дальше. По всему городу толпы бедноты бесчинствовали и грабили дома, в которых жили поляки. Тащили всё, что можно было унести: ценные вещи, платья, постельное бельё, лошадей и др.

Иностранцев повсюду притесняли, и из-за этого многие служилые иностранцы “стали просить отпустить их домой навестить родину”71, но на самом деле это была всего – лишь отговорка, чтобы уехать из страны и избежать возможной гибели.

Тем временем по всей стране начались волнения. Распространившиеся слухи о том, что Лжедмитрий I якобы остался жив, послужили причиной того, что многие города на границе с Татарией, которые ещё задолго до этого были снабжены различными припасами для войны, сразу же отпали от Москвы.

Князь Василий Иванович Шуйский 24 мая 1606 года был венчан на царство, “без ведома и согласия Земского собора, одною только волею жителей Москвы”72. Став царём, Василий Шуйский сразу же распорядился отправить посольство к королю польскому Сигизмунду III с дарами и разъяснениями по поводу происшедшего в Москве. Здесь точных сведений о дальнейшей судьбе послов нет, поскольку: одни утверждают, что они вернулись с хорошими вестями (Конрад Буссов), другие, что их приняли холодно и заточили в тюрьму (Исаак Масса).

Все оставшиеся в живых поляки были отправлены по тюрьмам в разные города и крепости. Воевода сандомирский со своей дочерью и всей роднёй был заключён в Ярославле.

Василий Шуйский в сложившейся обстановке стремился упрочить своё положение, в связи с чем отправил посольства в Крымское ханство и Швецию, в которых сообщал о происшедшем перевороте и убийстве Лжедмитрия I, и о том, что он готов продлить все существовавшие ранее мирные договора.

Решив успокоить народ от всяких сплетен о якобы спасшемся Лжедмитрии I, который по слухам находился в Польше и готовил новую армию для отвоевания престола, и убедить их, что он не истинный, а самозванец, Василий Шуйский “послал 30 июня в Углич вырыть труп настоящего Димитрия, убитого там в детстве, пролежавшего в земле 17 лет и давно истлевшего, перевезти его в Москву и похоронить в той же церкви, где лежат прежние цари”73. Иностранные авторы повествуют о том, что Василий Шуйский в заранее приказал убить мальчика, похожего на Димитрия, положить его в новый гроб и закопать в Угличе. Когда якобы убиенного Димитрия откапывали, то достали этого мальчика, и все дивились, что он нетленен. Его отвезли в Москву, чтобы перезахоронить. Там он был хорошо встречен, и со всеми почестями и церемониями положен в Архангельском соборе. Было объявлено, что мощи Димитрия могут исцелять болезни, и к нему началось паломничество. Это мероприятие иностранные авторы описывают очень холодно и с недовольством, так как видят в этом всего лишь язычество и идолопоклонничество. К мощам были допущены люди, которые якобы были слепы, немы и глухи, но на самом деле они были подосланы самим Василием Шуйским. Постепенно народ распознал это лжеисцеление, да так что очевидец событий Конрад Буссов пишет, что “даже дети стали замечать, что это только чистый обман и подлог”74.

Тем временем начались боевые действия. В города, верные Лжедмитрию II, стекались войска. Шуйский, видя нарастающую угрозу, начал созывать войска в Москву и готовиться к осаде. Также на подавление непокорных городов Василий Шуйский посылал войска, но они проигрывали битвы и возвращались, ни с чем.

А меж тем приходили сведения, что Лжедмитрий укрылся в Польше. Иностранцы, повествовавшие о Смуте, не имеют общего сведения на счёт того, кто этот новый Лжедмитрий, кроме тех, кто считает его спасшимся Лжедмитрием I. Одни считают, что этим новым Лжедмитрием был специально наученный для этого учитель из белорусских земель, специально подысканный родичами Сандомирского воеводы (мнение Конрада Буссова), другие, что это какой – то польский шляхтич, пожелавший выдать себя за Лжедмитрия I ради обогащения.

Теперь этот новоявленный Лжедмитрий II действовал по договорённости с польским королём Сигизмундом III. Когда тот вторгся в пределы Московии и начал осаду Смоленска, Лжедмитрий II отправился в верные ему города, собирать войска для войны с Василием Шуйским.

До своего прибытия в Россию, этот Лжедмитрий II послал воеводой в верные ему территории Ивана Исаевича Болотникова. Иностранные авторы достаточно интересно рассказывают о личности этого нового воеводы, и о том, как он оказался в лагере Лжедмитрия II. У всех у них одинаково повествуются события жизни Ивана Болотникова, но есть и расхождения в том, при каких обстоятельствах и как произошла встреча Болотникова с Лжедмитрием II. По записям Буссова, Иван Болотников, находясь в германских землях, услышал о чудом спасшимся Димитрии и приехал к нему на службу. Лжедмитрий II, в личной беседе, узнал всё о нём и, распознав его военные таланты, назначил главным воеводой, за место себя, и направил в Путивль с подтверждающим письмом. В сочинении же Элиаса Геркмана мы можем увидеть совершенно другой сценарий событий. Там Иван Болотников познакомился с Лжедмитрием II не в Польше, а в Московии в Ярославле. Произошло это так: Однажды Болотников попал на пир к Марине Сандомирской, которые она часто устраивала, напился и заснул под лавкой. Когда он проснулся, то никого уже не было, и Болотников начал искать, как выйти. Его схватили стражи и допросили. После он был отведён к Марине Сандомирской, которой и рассказал всю свою историю. Она, выслушав его, предложила ему стать главным воеводой, и тот согласился. И тогда она спросила его, знает ли он Димитрия, на что Болотников ответил, что он никогда его не видел. Тогда Марина указала на человека, который стоял рядом, и сказала, что это и есть Димитрий. Болотников подошёл к нему и принёс присягу на верность.

Эти сведения Элиаса Геркмана всё – таки трудно считать достоверными, поскольку они противоречат логическому смыслу.

Так появился Иван Болотников в пределах Московского государства, и начал свою военную деятельность. Первоначально Болотников остановился в Путивле, где сообщил горожанам, что царь Димитрий жив и что он скоро к ним прибудет. На основании данного ему ранее письма Болотников был провозглашен главным воеводой. Первым делом он отправился с 12 000 ратников в Москву к Истоме Пашкову, стоявшего тогда у стен города и участвовавшего в стычках с врагом.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5