Учебное пособие: Культурология

* П.А. Столыпин – представитель старинного дворянского рода, внук наместника Польши и сын коменданта Кремля, окончил Петербургский университет и, хотя ему пророчили блестящее научное будущее, предпочел роль предводителя дворянства. В 1906 г. стал министром внутренних дел и председателем кабинета министров.

В своей программной речи (март 1907 г.) Столыпин заявил: «Отечество наше должно превратиться в государство правовое». Прекрасно понимая необходимость экономической модернизации России, он в отличие от Витте сосредоточил усилия не на промышленности и финансах, а на аграрном вопросе, доказывая, что общинные порядки тормозят развитие сельского хозяйства.

Столыпин настоял на немедленном проведении царского указа*, означавшего коренной поворот в аграрной политике самодержавия. По этому указу крестьяне получали право выйти из общины, закрепить свой индивидуальный надел в частную собственность. Государство оказывало всяческое содействие частным владельцам. Губернские и уездные землеустроительные комиссии использовали все методы – от пропаганды реформ до прямого давления на сельские сходы. Излишки надельной земли отдавались «укрепленцам» либо бесплатно, либо по номинальной цене.

* Указ от 9 января 1906 г. основывался на рекомендациях «Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности» (созванного в 1902 г.).

Возможность превратиться в полноправных хозяев земли привлекала многих крестьян. Вместо разрозненных полосок крестьянин получал землю в одном месте – так называемый отруб. Часть таких владельцев покидала деревню и селилась на хуторах. По крылатому выражению премьер-министра, правительство делало ставку «не на убогих и пьяных, а на крепких и сильных». Частная собственность была призвана стать лучшим противоядием революционным настроениям. Составной частью аграрной реформы являлась переселенческая политика в Сибирь и Казахстан из европейской России*. Столыпинская реформа также неоднозначно была встречена в обществе.

* За 10 лет в Сибирь переселилось 3,1 млн человек, посевные площади за Уралом увеличились вдвое. Но были и сложности: плохо организованный переезд, высокие заболеваемость и смертность среди переселенцев, новые приемы земледелия и климатические условия. В результате 537 901 человек вынужден был вернуться назад.

В объективно-историческом плане реформа носила прогрессивный характер. Она проводилась «сверху», но не шла вразрез с естественными процессами в российской деревне, была нацелена на создание высокоэффективного фермерского хозяйства. Но Столыпину удалось лишь отчасти реализовать свои планы. Реформа проводилась бюрократическим аппаратом, способным загубить любую идею на корню. Широкомасштабные замыслы требовали значительного времени («двадцать лет покоя», по словам Столыпина) – это время было потрачено царизмом еще в пореформенную эпоху.

Кроме того, реформаторы не учли живучести общинных порядков, стремления к уравниловке у общинных крестьян. Но главный недостаток реформы – нетронутым осталось помещичье землевладение.

Столыпин предполагал принять ряд законов, обеспечивающих права личности. Он также предлагал создать международный парламент – прообраз Лиги Наций и ООН.

Анализ программы Столыпина показывает, что при всей ее прогрессивности произвести преобразование России мыслилось в рамках старой бюрократической системы. Суть реформ сводилась к усилению исполнительной власти и созданию новых министерств. Столыпин понимал, что даже эти умеренные преобразования натолкнутся на сопротивление консерваторов. Проекты Столыпина не были даже обнародованы, так как 1 сентября 1911 г. он был смертельно ранен в Киевском городском театре.

Последнее десятилетие существования самодержавия пришлось на период, когда страна окончательно встала на капиталистические рельсы. Царизм продемонстрировал различный подход к экономической и политической модернизации России. Политическая модернизация отставала от изменений в экономической сфере. Противоречивость этого процесса была традиционной для России. В исторически сжатый отрезок времени (1905-1914) повторилась знакомая схема: сначала отрицание самой возможности реформы, затем вынужденные реформы в условиях социально-политического кризиса и, наконец, свертывание реформы после стабилизации обстановки. Самодержавие сделало шаг по пути превращения в конституционную монархию, но сам этот шаг был половинчатым – правительственный лагерь не допустил к реальной власти даже умеренных либералов, перекроил избирательный закон в соответствии со своими интересами, постоянно нарушая и без того урезанные права законодательных учреждений. Крайне правые блокировали серьезные реформы, добивались реставрации неограниченного самодержавного правления, утверждали, что их программа отражала желание монархически настроенного народа. Эту иллюзию разделяли царь и царица. Самодержавие подошло к краху, даже не осознавая глубины кризиса, охватившего страну.

Либеральная альтернатива преобразования России

На рубеже XIX и XX вв. начался новый этап эволюции русского либерализма, в котором возникло новое течение. На позиции либерализма перешли некоторые представители народничества, «легального марксизма» и «экономисты». Интеллигенция внесла в либеральную политику и идеологию элементы демократизма и социального реформаторства, но либеральный лагерь продолжал оставаться аморфным и разделенным на ряд течений и направлений. Процесс смены старого земского либерализма новым буржуазным растянулся на целый ряд лет и не был завершен вплоть до 1917 г.

На рубеже веков наметился процесс взаимного сближения наиболее передовых земских деятелей конституционного толка с интеллигенцией. Лидеры нового либерализма П.Б. Струве и П.Н. Милюков предлагали создать единый фронт представителей либерализма и социал-демократии и таким образом «сложить костяк» широкой конституционной партии, политическая программа которой выражала бы мнение «всего образованного русского общества, всей русской интеллигенции».

Революция 1905–1907 гг. ускорила этот процесс. После издания Манифеста 17 октября 1905 г. поляризация сил в оппозиционном лагере усилилась: были созданы две общероссийские буржуазные партии – кадеты* и октябристы**, которые активно действовали до 1917 г. Общая численность их не превышала тогда 50–60 тыс. человек***.

* Конституционно-демократическая партия создана в октябре 1905 г. (в январе 1906 г. к названию было добавлено – народной свободы).

** «Союз 17 октября» – ноябрь 1905 г.

*** После поражения первой революции численность обеих партий уменьшилась в 2-5 раз. Процесс организационного кризиса продолжался и в 1912-1914 гг. Партия кадетов, численность которой не превышала 10 тыс. человек, избежала раскола, а октябристы в 1913 г. раскололись на три части: земцы-октябристы, Союз 17 октября и группа беспартийных.

В ноябре 1912 г. состоялся съезд «молодой» московской прогрессивно настроенной буржуазии. А.И. Коновалов, С.Н. Третьяков, А.С. Вешняков, П.П. и В.П. Рябушинские предприняли попытку создать новую партию и выработать ее тактику. Однако их замыслы не были реализованы до конца, и политическое влияние «прогрессистов» было сравнительно незначительным.

Идеологи либерализма считали капитализм наиболее оптимальным вариантом общественного развития, но выступали за эволюционное развитие общества. Кадеты полагали, что революция была бы подлинным несчастьем для России.

В рамках концепции капиталистического прогресса между кадетами и октябристами имелись разногласия. Более радикальная и демократическая часть кадетов защищала интересы общебуржуазного развития страны. Октябристы отражали интересы крупной буржуазии и предлагали умеренные и постепенные реформы. Но обе партии выступали за реформирование государственной власти, установление конституционно-монархического строя, сохранение «единой и неделимой России».

Политическим идеалом кадетов была парламентарная конституционная монархия английского типа. Программа октябристов носила более консервативный характер: они выступали против парламентаризма, за сохранение имущественного и образовательного цензов, ценза оседлости при выборах в Думу, местное самоуправление и суд. В обеих программах большое внимание уделялось решению социальных проблем. Идеологами либерализма была разработана программа экономических реформ, реализация этих мероприятий создала бы необходимые условия для капиталистической системы хозяйства.

Подчеркивая, что с революцией «умные государственные люди вообще не борются, П.Б. Струве считал, что единственная разумная тактика состоит в том, чтобы овладеть революцией в самом начале... и вдвинуть ее в русло закономерной социальной реформы» [2].

Отношение либеральных партий к войне предопределило их тактический курс – отказ от всякой оппозиции царизму.

Либеральная буржуазия предприняла массу усилий для мобилизации сил на ведение войны, что способствовало ее политической консолидации и создало объективные предпосылки для их прихода к власти после Февральской революции 1917 г.

В условиях российской действительности, где социальные антагонизмы достигли своей кризисной точки и за сравнительно короткий исторический срок (12 лет) трижды перерастали в революции, политическая линия на консенсус воспринималась и справа (со стороны правительства), и слева (революционной социал-демократией) как предательство. Единственно эффективным средством признавалось насилие. Либеральная альтернатива, рассчитанная на мирные, конституционные формы борьбы, оказалась нереализованной. Находясь между двумя полярными политическими лагерями, либералы не только не смогли предотвратить столкновение, но и сами оказались его жертвами.

Социал-демократическая альтернатива преобразования России

На рубеже веков российская социал-демократия переживала новый этап своего развития: переход от раздробленности – кружков к формированию единой политической партии. В конце 90-х годов XIX в. в российской социал-демократии появились «легальные марксисты» и «экономисты», представители которых предприняли попытку «модернизации» марксистской ортодоксии, стали возникать национальные организации и партии. Наибольшим авторитетом пользовалось ортодоксальное направление, ведущее начало от группы «Освобождение труда» (1883), сделавшей первый шаг навстречу рабочему движению. Первый съезд РСДРП (1898) только провозгласил создание партии, а фактически (принятие программы, устава) партия была создана на II съезде (1903). Характерно, что программа отражала типичные как для российской, так и для международной социал-демократии представления об общественном прогрессе, который понимался как движение к социализму. По многим принципиальным вопросам – о диктатуре пролетариата, по аграрному вопросу, о принципах построения партии – на съезде шла борьба между «твердыми» и «мягкими» искровцами*. Победу одержали «твердые» искровцы, которые оказались в большинстве, отсюда название большевики. Оставшиеся в меньшинстве стали называться меньшевиками.

* Искровцы – сторонники социал-демократической газеты «Искра», сыгравшей важную роль в идейном и организационном объединении социал-демократических комитетов и групп.

В советской исторической литературе утвердилось мнение, что на II съезде РСДРП родилась большевистская партия нового типа, а меньшевизму отводилась роль фракции в ней. Но большевистская и меньшевистская фракции существовали в рамках одной РСДРП, руководствуясь единой программой и уставом, вплоть до 1917 г. Программа, принятая на II съезде, состояла из двух частей: программы-минимум (свержение самодержавия и установление демократической республики) и программы-максимум (установление диктатуры пролетариата и построение социалистического общества).

В начале XX в. в России активную политическую деятельность развернули социалисты-революционеры (эсеры) – главная партия крестьянской демократии (1901-1902), в программе которой (1905) главной задачей ставилось преобразование общества на социалистических началах, так как они рассматривали себя «как один из отрядов армии международного социализма».

Наличие капитализма в России партия социалистов-революционеров (ПСР) считала искусственным насаждением правительства, надвигающуюся революцию – «трудовой». И хотя программа ПСР по своим демократическим требованиям была близка программе РСДРП, в ее аграрной части выдвигались требования социализации земли: изъятия ее из частной собственности и передачи в общенародное достояние и прежде всего в руки сельских общин, введения уравнительно-трудового права пользования землей. На особом положении в ПСР находилась строго законспирированная боевая организация (в 1901 г. ее лидером был Г.А. Гершуни, с 1903 г.– Е. Азеф, осведомитель царской охранки).

Первая российская революция стала серьезным испытанием для социалистических партий России. После поражения революции социалистические партии переживали тяжелый организационный и идейно-политический кризис. Так, меньшевистская фракция представляла собой несколько группировок (меньшевики-партийцы, меньшевики-примиренцы, меньшевики-ликвидаторы), имевших разные позиции по теоретическим и тактическим вопросам. У большевиков также появились различные течения – отзовизм, ультиматизм, богостроительство, центризм. Неонароднические партии тоже переживали идейный и организационный разброд. Многочисленные аресты, репрессии ослабили партию эсеров, среди ее членов произошел раскол, появились два течения: крайне террористическое и сторонников исключительно легальных форм деятельности в массах.

В годы первой мировой войны проблема империализма и революции стала центральной в международном социалистическом движении. Лидеры II Интернационала считали, что вслед за империализмом придет фаза ультраимпериализма (Каутский), которая приведет к интернационализации финансового капитала и экономических отношений капиталистического мира, а это значительно ослабит социальную напряженность между трудом и капиталом. Ленин считал, что империализм – это высшая и последняя стадия развития капитализма, создавшая все необходимые материальные предпосылки для социализма. Этот вывод Ленин рассматривал в контексте мировой революции.

Вторая половина XX в. показала, что капитализм обладает большим внутренним потенциалом и способностью к саморазвитию, чем это виделось в начале века. Война, предельно обнажив противоречия империализма, усилила созревание революционного кризиса в России, приведшего к Февральской революции, а затем и к Октябрьской.

12.3. Переоценка традиционной системы ценностей в общественном сознании

Глубокие сдвиги в общественном сознании были связаны с переоценкой всего сложившегося в XIX в. комплекса представлений о мире. Кризис рубежа веков был характерен не только для России, но и для всей европейской цивилизации. Анализируя эту ситуацию, нужно в первую очередь отметить волну иррационализма, охватившего и философию, и искусство этого времени. Возрождение иррационализма было обусловлено распространением прежде всего «философии жизни»*, которая тесно связана с символизмом**.

* «Философия жизни» – философское течение конца XIX–начала XX в., исходящее из понятия образа «жизни» как некой интуитивно постигаемой органической целостности и творческой динамики бытия. Наиболее адекватной формой познания жизни является символ. Представители философии жизни: Ф. Ницше в Германии, Вл. Соловьев в России, А. Бергсон во Франции.

** Символизм – направление в европейском и русском искусстве 1870– 1910 гг., сосредоточено преимущественно на художественном выражении посредством символа. Основы эстетики символизма заявлены в творчестве французских поэтов П. Верлена, А. Рембо, С. Маларме и др. В России это течение ярче всего проявилось в литературе: А. Блок, А. Белый, Вяч. Иванов, Ф. Сологуб.

Русская культура, философско-этическая мысль, выдающиеся художники-мыслители понимали необходимость реформирования православия, которое на этом этапе оказалось политизированным и активно вмешивалось в социально-политическую жизнь. Русское общество нуждалось в моральном обновлении, в развитии нравственного сознания народа, особенно в надвигающейся революции. Задачей философов-метафизиков и стало создание нового религиозного сознания не только на основе богословской традиции (исходя из оценки русской православной церкви, данной ранее), но и во взаимодействии сути христианской идеи и философии. Они понимали, что страна должна идти мирным путем, что все преобразования необходимо проводить не через насилие, а постигая подлинность христианского учения. К этому призывал не только Вл. Соловьев, но и его последователи – Н. Бердяев, С. Булгаков, Г. Федотов, С.Н. и Е.Н. Трубецкие, П. Флоренский и др. Стихи Соловьева «софийного цикла», посвященные «подруге вечной», «мистической возлюбленной», попали в центр внимания символистов, были с восторгом приняты и продолжены в творчестве А. Блока (цикл стихов о Прекрасной Даме), А. Белого и др.

Серебряный век создает свою особую, социокультурную среду, где вопросы философии, истории, религии, культуры, поэзии становятся не только предметом обсуждения, но и чертами сознания и мышления. Важнейшим шагом в развитии общественного сознания в России в конце XIX-XX в. было то, что оно приобрело новый космический масштаб. Это было связано с процессом религиозно-философского возрождения и перехода русских философов к созданию целостных философских систем. Одним из результатов этого процесса было появление антропокосмизма – системы, в которой мир природы и мир человека гармонично сливаются в одно целое. Основателем философии антропокосмизма был Н. Федоров, выдвинувший идею регуляции природы средствами науки и техники в космических масштабах. Сходные идеи высказывал и Вл.Соловьев, который впервые в России обосновал философскую предпосылку антропокосмизма – идею «всеединства», соединения всех «оживотворенных» элементов мира в божественном абсолюте.

Философия антропокосмизма была попыткой органично объединить идеалы традиционализма и либерализма, попыткой найти пути преодоления кризиса российской цивилизации. Создание философии антропокосмизма было наиболее заметным достижением русской мысли XX в., во многом определившим направления мирового научного поиска и тенденции развития мировой цивилизации. Ее можно рассматривать как завещание русской культуры современной мировой цивилизации.

История начала XX в. подготовила людям этого времени множество испытаний, которые они с готовностью принимали за признаки Апокалипсиса (начало XX в.– точка симметрии для двух тысячелетий как до, так и после пришествия Христа – вызвало сильную апокалиптическую волну). Эсхатология (религиозное учение о конечных судьбах мира и человека) в художественном сознании творческой интеллигенции на рубеже веков выразилась даже в тематике произведений: «Грядущий хам», «Конь блед», «Апокалипсис в русской поэзии» и др. Апокалиптические признаки, рассмотренные в системе целостного мировоззрения, дают достаточно точное представление об одной из важнейших тенденций в литературе начала века. В России эти мотивы получили громадной силы импульсы в виде нескольких волн: предапокалиптические ожидания «конца века»*, в годы русско-японской и первой русской революции**, годы первой мировой войны и Октябрьские дни, первое десятилетие советской власти***.

* «Повесть об Антихристе» Вл. Соловьева – один из главных источников апокалиптики начала века, т.е. попытка создания новой разновидности христианской религии (декадентской).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35