В 1625 году казаки отправили своих
депутатов на сейм с требованием удалить упитов от церквей и церковных имений,
уничтожить всякие стеснительные постановления против казаков и не ограничивать
их числа. Они при своей просьбе послали перечень разных утеснении, которые
терпели русские в Польше и Литве, указывали, что повсюду отнимают у
православных церкви, тянут в суды православных под разными предлогами, сажают в
тюрьмы и бьют священников, жаловались, что православные дети вырастают без
крещения, люди живут без венчания и отходят от мира без исповеди и св.
причастия. Просьба эта не имела никаких последствий, и казаки, под начальством
гетмана Жмайла ворвались в Киев, убили киевского войта Федора Ходыку за
ревность к унии, ограбили католический монастырь, убили в нем священника и
отправили к московскому царю посольство с просьбою принять казаков под свое
покровительство.
Восстания продолжались и в 30-х
годах. Павел Бут, Тетеря – вот имена казацких вождей этого времени. Казачество,
правда, в это время выдвигало "экономические" требования: увеличение
жалованья, включение в реестр значительно большего количества казаков и т.д. Но
важно отметить, что в ходе восстаний налаживались связи запорожского казачества
с правительством Русского государства и казаки все больше начинали видеть в нем
опору для себя в борьбе.
Чтобы пресечь бегство народа за
пороги, гетман Конецпольский заложил на Днепре перед самыми порогами крепость
Кодак. Но в августе 1635 года предводитель самовольных казаков Сулима разорил
эту крепость, перебил гарнизон и стал призывать народ к восстанию. Ему не
удалось предприятие. Подосланные Конецпольским реестровые казаки схватили
Сулиму, еще не успевшего собрать большого ополчения. Ему отрубили голову в Варшаве[10].
Вслед за тем объявлено строгое
приказание самовольным казакам повиноваться своим панам, а чтобы привести эту
меру в исполнение, расставили в Украине польские войска, которые начали делать
народу всякие насилия. Это вынудило реестровых казаков в 1636 году обратиться с
жалобою к королю; они избрали своими послами двух сотников: Ивана Барабаша и
Зиновия-Богдана Хмельницкого[11].
Для рассмотрения казацких жалоб
назначен был воевода Адам Кисель, православный пан. Он начал хитрить с
казаками, стараясь успокоить реестровых обещаниями денег, а главное добиваясь
исключения из реестра лишних казаков и возвращения их под власть своих панов.
Старшим над реестровыми казаками был тогда Василий Томиленко, нерешительный, но
тем не менее преданный казацкому делу. В то время, новый предводитель
самовольных казаков Павлюк ворвался из Сичи в Украину с 200 человек, захватил в
Черкассах всю казацкую артиллерию и ушел обратно в Сичу, а оттуда призвал к
реестровым казакам соединиться с "выписчиками" и дружно защищаться
против поляков. Томиленко колебался, а Кисель, подобрал кружок реестровых
казаков и составил из них раду на реке Русаве.
Эта рада низложила Томиленка. и
выбрала в гетманы полковника Савву Кононовича. Павлюк, узнавши о таком
перевороте, послал своего полковника Карпа Скидана с отрядом в Переяславль, а
сам стал с войском у Крылова. Скидан вошел ночью в Переяславль, схватил
Кононовича и новопоставленных старшин и привез в Крылов. Казаки осудили их и
расстреляли. Гетманом выбрали Павлюка, который призвал русский народ к
восстанию. Все реестровые полки, один за другим перешли на сторону восстания.
Конецпольский послал против казаков Потоцкого.
6 декабря 1637 года произошла битва у
деревни Кумейки. Русские бились отчаянно, но были разбиты, ушли к Днепру в
местечко Боровицы. Кисель, находившийся с Потоцким, уговорил казаков выдать
Павлюка с товарищами, поручившись, что король радует им прощение. Реестровые
казаки низложили Павлюка с гетманства, и привели к Потоцкому. Заключен был с
польским военачальником договор: казаки обещали повиноваться польскому
правительству. Договор этот был подписан Богданом Хмельницким, носившим звание
генерального писаря. Павлюка, Томиленка привезли в Варшаву. Напрасно Кисель
перед сеймом умолял даровать им жизнь, ссылаясь на свое поручительство. Его
протеста не уважили. Казацким предводителям отрубили головы.
Поляки пришли к убеждению, что для
укрощения страсти к мятежам, овладевшей русским народом, нужны самые строгие
меры; за малейшую попытку к восстанию казнили самым варварским образом; "и
мучительство фараоново - говорит малорусская летопись - ничего не значило
против ляшского тиранства. Ляхи детей в котлах варили, женщинам выдавливали
груди деревом и творили иные неисповедимые мучительства"[12]
Потоцкий, тоже начал безжалостно
казнить мятежников. Вся дорога от Днепра до Нежина уставлена была посаженными
на кол хлопами. Но в то время, когда Потоцкий казнил сотнями мятежников и
кричал: "Я из вас восковых сделаю!" - русские смело говорили ему:
"Если ты, пан гетман, хочешь казнить виновных, то посади на кол разом всю
правую и левую сторону Днепра".
В 1638 г. поляки подавили последнее народное восстание, и наступило "золотое десятилетие",
как его прозвали шляхтичи. Казакам уже трудно было начать восстание. Сами
реестровые казаки были почти обращены в холопов и работали панщину на своих
начальников шляхецкого звания. Но это было затишье перед бурей.
В 1648 г. началось восстание. Его возглавил Богдан Михайлович Хмельницкий. У Хмельницкого были и личные
счеты с поляками: польский шляхтич Чаплинский разграбил фамильный хутор
Субботов и засек насмерть малолетнего сына будущего вождя освободительной
войны. По некоторым известиям, кроме того, Чаплинский обвенчался по уставу
римско-католической церкви со второю женою Хмельницкого, которую Хмельницкий
взял после смерти первой своей супруги, Анны Сомко[13].
Отчаявшись бороться за свои права
легальными средствами, Хмельницкий бежит в низовья Днепра. Здесь он организовал
отряд казаков и, опираясь на него, изгнал поляков из Запорожской Сечи. Богдан
сразу зарекомендовал себя опытным дипломатом: в сложившейся ситуации он нашел
единственно правильное решение - заключил союз с крымским ханом, который дал
ему в помощь орду перекопского мурзы Тугай-бея. Но Богдан, как оказалось, был
не только талантливым дипломатом, но и полководцем[14].
В мае 1648 г. в двух битвах (у урочища Желтые воды и у Корсуни) восставшие наголову разгромили армию
гетмана Потоцкого. Летом 1648 г. восстание переросло в освободительную войну[15].
Очередное поражение повстанческая
армия нанесла поляком под Пилявцами и двинулась ко Львову. Взяв большую
контрибуцию с этого города, народная армия двинулись к крепости Замостье и
осадила ее. Отсюда открывалась дорога на Варшаву. Но из-за неблагоприятных
природных условий и изменения политической ситуации осада была снята.
Хмельницкого торжественно встречали в Киеве.
Летом 1649 г. произошла Зборовская битва, складывавшаяся благоприятно для восставших. Однако из-за измены
крымского хана Хмельницкий был вынужден заключить так называемый Зборовскнй
трактат. Прежде заключен был договор с ханом. По этому договору польский король
обязался платить крымскому хану 90.000 злотых ежегодно, и сверх того дать
200.000 злотых единовременно. Татары называли это данью; поляки оскорблялись и
говорили, что это "не дань, а подарок". Татары отвечали: "Все
равно, как не называйте, данью или даром, лишь бы деньги были". Затем был
заключен договор с казаками. Войска казацкого положено быть 40.000, с правом
записывать их из королевских и шляхетских имений на пространстве, занимаемом
киевским, брацславским и черниговским воеводствами (нынешними губерниями:
Киевской, Полтавской, Черниговской и частью Подольской). В черте, где будут
жить казаки, не позволяется квартировать коронному войску и проживать иудеям;
все должности и чины в означенных воеводствах будут даваться только
православным: иезуитам не дозволяется жить в Киеве и других местах, где будут
русские школы; киевский митрополит будет заседать на сенате; а относительно
уничтожения унии, как в королевстве польском так и в великом княжестве
литовском, будет сделано сеймовое постановление. Обещана всем полная амнистия
за все прошлое.
Но когда по силе Зборовского
договора, митрополит Сильвестр Косов явился в Варшаву занять свое почетное
место в сенате. Но римско-католические духовные подняли ропот и объявили, что
они сами оставят сенат, если рядом с ними будет допущен схизматик, враг
апостольской столицы. Митрополит должен был удалиться.
Еще менее возможно было уничтожение
унии. Король 12 января дал грамоту, утверждающую права православной церкви и
неприкосновенность церковных и монастырских имений; ведомству киевского
митрополита возвращались епархии: луцкая, холмская и витебская, соединенная со
мстиславскою. Дозволялось возобновлять православные церкви, представлялись
надзору русского духовенства школы, типографии и цензура духовных книг. Эта
грамота короля Яна-Казимира мало могла иметь силы, как и те, которыми наделял
православную церковь король Владислав. Пока существовала уния, православная
церковь не могла быть свободною.
Все остальное народонаселение, под
именем "поспольства", должно было поступать снова под власть панов. В
этом была вопиющая несправедливость. Все народонаселение было призвано к борьбе
за общую свободу; все равно участвовали в этой борьбе, а теперь оказалось, что
они боролись и проливали кровь только для каких-нибудь сорока тысяч избранных,
сами же должны были поступить в прежнюю неволю. По окончании реестрования,
Хмельницкий дозволял владельцам возвращаться в свои имения и приказывал всем,
не вошедшим в реестр, повиноваться господам под опасением смертной казни.
Вместе с этим и король издал
универсал ко всем жителям Украины, в котором извещал, что в случае бунтов
хлопов против владельцев, коронное войско вместе с запорожским будет укрощать
их.
Как только об этом услышал народ,
вспыхнуло всеобщее волнение. Владельцы, едва вступивши в свои владения, должны
были снова бежать из них, а иным пришлось поплатиться жизнью. Богатые паны стали
приезжать в свои имения с командами отыскивать зачинщиков прежнего мятежа и
казнить их. Где только паны чувствовали силу, там поступали жестоко с
непокорными хлопами: отрезали им уши, вырывали ноздри, выкалывали глаза и т. п.
Хмельницкий по жалобе владельцев вешал, сажал на кол непослушных. Хлопы со
своей стороны, где только было возможно жгли панские усадьбы, убивали и мучили
владельцев.
Оказалось, что Хмельницкий не так-то
благодетельно для народа устроил его дело, и что Зборовский договор, по своему
содержанию, представлял решительную невозможность, как для русских, так и для
поляков, соблюдать его: обе стороны должны были его нарушить.
Естественно такой мир не мог
продержаться долго. Жители Южной Руси, не желая быть в порабощении у панов, во
множестве бежали в московское государство на слободы Первый пример показали
волынцы. Казаки возникшего было острожского полка, под предводительством Ивана
Дзинковского, основали, с царского дозволения, на берегу реки Тихой Сосны,
Острогожск и перенесли с собою все казацкое устройство. За ними - мало-руссы
начали переселяться в огромном количестве в привольные южные степи московского
государства с берегов Днестра, Буга и других мест. Они сжигали свои хаты и
гумна, чтоб не доставались врагам, складывали на возы свои пожитки и
отправлялись огромными ватагами искать новой Украины, где бы не было ни ляхов,
ни жидов. Отряды польского войска заступали им дорогу; украинцы пробивались с
ружьями и даже пушками на новое жительство.
Предвидя, что война неизбежна,
Хмельницкий начал подготовлять себе союзников: сноситься с Турцией, с
седмиградским князем Ракочи, убеждал их действовать вместе против Польши,
наконец, завел сношения и со Швецией. Эти сношения сделались известны в
Варшаве. Король в конце 1650 года издал универсал для предварительных сеймиков:
король извещал в нем все польское шляхетство, что Хмельницкий строит козни
против Речи Посполитой; что в Украине чернь неистовствует против шляхетства;
что на будущую весну надобно ожидать войны с казаками. Неприязненные действия начались
в феврале 1651г[16].
В июне 1651 г. в сражении под Берестечком казакам изменил татарский хан, который к тому же еще и увел самого
Хмельницкого с поля боя, что привело к поражению восставших. В итоге
Белоцерковский договор, заключенный в сентябре 1651 г. ограничил казацкий реестр 20 тыс. человек.
Положение Украины укрепила победа в
битве под Батогом весной 1652 г., однако изменнический договор между поляками и
крымским ханом привел к поражению повстанцев в окрестностях Жванца.
Весною 1653 года польский военачальник
Чарнецкий, ворвавшись в Брацлавщину по берегу Буга, истреблял села и местечки;
поляки резали жителей без разбора. По выражению их же соотечественника, не
щадили ни красивой девушки, ни беременной женщины, ни грудного младенца.
Храбрый винницкий полковник Богун остановил этот варварский набег и обратил
Чарнецкого в бегство. Вслед затем собралось большое польское войско под
Глинянами, с намерениями идти в Украину и предать ее окончательному разорению;
между тем, война разыгралась и в другом краю, в Молдавии. Там, между Лупулою,
тестем Тимофея Хмельницкого, и Стефаном Бурдуцом, купившем себе в Константинополе
право на господарство, происходила борьба. Тимофей с казаками защищал тестя;
поляки подали помощь врагу его из нежелания, чтоб родственник и союзник
Хмельницкого владел Молдавией.
Гетман Хмельницкий обратился опять к
царю Алексею Михайловичу, умолял принять его с казаками под свою руку. Царь на
этот раз, отвечал, что примет на себя посредничество примирить польского короля
с Хмельницким. 20 июля явился в Польшу царский посланник боярин
Репнин-Оболенский с товарищами, припомнил прежнее требование о наказании лиц,
делавших ошибки в царском титуле, и объявил, что царь простит виновных в этом,
если поляки со своей стороны помирятся с Хмельницким на основании Зборовского
договора и уничтожат унию.
Паны на это отвечали, что уничтожить
унию невозможно, что это требование равняется тому, если бы поляки потребовали
уничтожить в московском государстве греческую веру, что греческая вера никогда
не была гонима в Польше, а с Хмельницким они не станут мириться не только по
Зборовскому, но даже и по Белоцерковному договору, а приведут казаков к тому
положению, в каком они находились до начала междоусобия.
Тогда московский посол сказал, что
если так, то царь не будет более посылать в Польшу послов, а велит писать о
неправдах польских и о нарушении поляками мирного договора во все окрестные
государства и будет стоять за православную веру, за святые Божья церкви, и за
свою честь, как ему Бог поможет![17]
Поляки, считая, что Хмельницкий
пойдет на помощь к сыну, который находился в стесненном положении в Молдавии,
двинулись с войском во главе короля на Подоль к Каменцу, надеясь перерезать
путь. Хмельницкий отправляясь в поход на выручку сына, известил царя Алексея
Михайловича, что поляки идут на поругание веры и святых церквей, и прибавил:
"турецкий царь прислал к ним в обоз в Борки своего посланца и приглашает к
себе в подданство. Если, ваше царское величество, не сжалишься над
православными христианами и не примешь нас под свою высокую руку, то иноверцы подобьют
нас и мы будем чинить их волю. А с польским королем у нас мира не будет ни за
что".
Тесть Тимофея, Лупула, ушел из
Молдавии, а Тимофей с тещею и казаками заперся в Сочавском замке. Огромное
войско венгерцев и поляков осадило Сочаву. Осажденные храбро отбивались, ожидая
выручки от Хмельницкого. Но после ранения в ногу Тимофей умер. Казацкий
полковник Федоренко продолжал несколько времени отбиваться, но голод принудил
его сдать крепость, 9-го октября казаки вышли из сочавской крепости, выговорив
себе свободный проход в Украину с телом Тимофея Хмельницкого. Богдан
Хмельницкий встретил на дороге тело сына, приказал вести его на погребение в
Чигирин, а сам пошел на поляков. К нему пристал тогда крымский хан[18].
Враги встретились на берегу Днестра
под Жванцем, когда была уже поздняя осень. Положение поляков было печальное.
Войско их, составленное из непривычных к ратному делу воинов, разбегалось. Но
хан наблюдал только одну свою выгоду и предложил полякам мир, с условием, если
ему заплатят единовременно сто тысяч червонных, а потом станут платить ежегодно
на основании Зборовского договора, и в добавок, дадут татарам право на
возвратном пути брать сколько угодно пленников в польских областях. Как ни
диким казалось последнее требование, но поляки согласились на него, выговоривши
себе только то условие, чтобы татары брали в плен в продолжение сорока дней одних
русских и не трогали поляков. Ханский визирь договорился с поляками и о том,
что с этих пор хан отступит от казаков, и будет помогать полякам укротить казаков.
Хмельницкий узнал об этом тайном
условии, но ему невозможно было отважиться в данную минуту на борьбу разом и с
поляками и с татарами. Одна надежда у него осталась тогда на царя московского.
1
6 декабря ушел король Ян-Казимир; за
ним разошлось польское войско. Вслед за тем татары, по условию, страшно
опустошили Южную Русь до самого Люблина. Однако, и поляки не остались без
наказания за постыдный договор с ханом: татары, не разбирая своих жертв,
сжигали шляхетские дома и увели в плен множество шляхты обоего пола.
Между тем, после решительного ответа,
данного панами московскому послу боярину князю Репнину-Оболенскому, московское
правительство приступило, наконец, к решительному шагу. Оставаться зрителями
того, что делалось по соседству, далее было невозможно; предстояла опасность,
что казаки отдадутся Турции, и вместе с крымскими татарами начнут делать
опустошения в пределах московского государства. Дело было первой важности и
царь Алексей Михайлович 1 октября 1653 года созвал земский собор всех чинов
московского государства.
Думный дьяк изложил о том, как гетман
Богдан Хмельницкий много лет просил государя принять его под державную руку, о
том, как царь предлагал полякам прощение виновных в оскорблении царской чести,
с тем, чтоб поляки уничтожили унию и перестали преследовать православную веру,
и как поляки отвергли это предложение. Извещалось, наконец, что турецкий царь
зовет казаков под свою власть. Потом отбирался ответ на вопрос: принимать ли
гетмана Богдана Хмельницкого со всем войском запорожским под царскую руку?
Бояре дали такое мнение: Ян-Казимир
при избрании на королевство присягал остерегать и защищать всех христиан,
исповедание которых отлично от римско-католического, не притеснять никого за
веру и другим не дозволять, а если своей присяги не сдержит, то в таком случае
подданные его освобождаются от верности ему и послушания. Король Ян-Казимир
присяги своей не сдержал: восстал на православную христианскую веру, разорил
многие церкви, и обратил в унитские. Стало быть, гетман Хмельницкий и все
войско запорожское, после нарушения королевской присяги - вольные люди: от
своей присяги свободны. А потому, чтобы не допустить их отдаться в подданство
турецкому султану или крымскому хану, следует принять гетмана Богдана
Хмельницкого, со всем войском Запорожским, со всеми городами и землями, под
высокую государеву руку.