Курсовая работа: Придворное общество Франции по мемуарам герцога Сен-Симона
Курсовая работа: Придворное общество Франции по мемуарам герцога Сен-Симона
Московский государственный университет
им. М.В. Ломоносова
Исторический ф-т
Курсовая работа по новой истории
на тему:
"Придворное общество Франции
по мемуарам герцога Сен-Симона"
Выполнил:
студентка III
курса
д/о кафедры ННИ Греции
Кучма В.Д.
Научный руководитель:
Романова Е.В.
Москва 2010
Содержание
Введение
1. Историографический очерк
1.1 Жизненный путь Сен-Симона
2. "Мемуары" Сен-Симона как творческий итог его
жизни
2.1 Характеристика источника
2.2 Из истории создания "Мемуаров"
3. Придворное общество в видении Сен-Симона
3.1 Анализ придворного общества
4. Общие пояснения к докладу
Заключение
Список источников и литературы
"Никаких особенных
искусств не имеется:
не следует давать имя искусства
тому,
что называется не так; для того,
чтобы создавать произведения
искусства,
надо уметь это делать"
А. Блок "О назначении поэта"
Дабы понять саму суть
придворного общества и процессов, его наполняющих, обратимся всего лишь на
мгновение ко времени правления Людовика XIII, явившееся важным моментом становления
французского абсолютизма, королевский двор которого был одним, а по сути дела и
главнейшим, институтом (1610-1643) во всем этом лицемерии. Роль двора как
культурного и социально-политического центра Франции усиливалась по мере его
экспансии, постепенно охватывавшей все французское дворянство, "главнейший
нерв государства". В целом, "общество двора" эпохи Людовика ХIII
и кардинала Ришелье мало изучено в литературе, хотя историки неоднократно
обращались к характеристике социального положения и структуры различных слоев
французской элиты, связанных с двором[1].
Но не будем зацикливаться на данной личности, как велики не были его поступки и
деяния и продвинемся дальше, ко времени, когда родился Людовик XIV - старший из
двух сыновей Людовика XIII и Анны Австрийской - на 23 году их весьма недружного
брака, когда надежд на наследника, казалось, уже не было.
Ему не исполнилось и пяти лет,
когда в 1643 умер отец, и маленький Людовик стал королем Франции (как всегда
это было в истории - маленького Людовика пожалели пол часика и решили огородить
государство, в кавычках ребёнка, от глупостей маленькой головки с такими же
маленькими мыслями - дали в руки игрушку и посадили в уголок играться). Государственную
власть мать-регентша передала Мазарини. Первый министр обучал мальчика "королевскому
мастерству", и тот платил ему доверием: даже достигнув совершеннолетия, он
сохранил за кардиналом всю полноту власти (ну а как же по-иному: если бы
Людовик решил отстранить доброго дядечку Мазарини, то он навлёк бы на себя как
минимум пару отравленных кубков вина, а как максимум - покушения и заговоры, а
ему этого совсем нужно не было).
Людовик XIV правил с необычным
профессионализмом (воздадим должное Мазарини с его уроками, пускай и не
прибавившими уму королю, и прямо-таки отеческой заботой). Этот профессионализм
основывался на природных способностях и на том практическом опыте, который
Мазарини сумел передать ему, целенаправленно привлекая к участию в заседаниях и
совещаниях королевского совета, а также многочисленных поездках по стране -
ведь не подобает королю сидеть в своём замке и не видеть своих же владений! Путешествуем
со всеми удобствами - all inclusive, как
говориться.
Королевский двор при Людовике XIV представлял собой сложный социально-политический институт.
Все в придворном мире - одежда, темы и тон разговоров, распорядок дня, траты -
было строго обусловлено местом в этом хорошо отлаженном механизме, центром
которого был сам король, который заказывал музыку, не платя ни копейки. Театр
абсурда отдыхает, дамы и господа.
Представляется, что действенным
способом реконструкции социального облика дворянской элиты французского
общества и выяснения процесса складывания придворных партий и их борьбы
является рассмотрение биографических данных главных персонажей двора, с
акцентом на их происхождение, родственные связи и карьеру, а также определение
места этих лиц в придворной иерархии, но представления - представлениями, а ко
всему этому мы добавим ещё и анализ источника, дабы конкретные примеры
отразились в данном исследовании, ведь Сен-Симон не просто так написал свои
мемуары, а в надежде на долгое и кропотливое их изучение, уж мы-то догадались и
раскрыли его "зверски-злостные" планы по завоеванию мира.
Самому же Людовику XIV посвящены
целые исторические монографии, однако ни одна из них не уделяет столько
внимания к личности короля так, как это удалось герцогу Сен-Симону.
Историческая и мемуарная проза
издавна заняла заметное место во французской словесности. Причем границы между
историей и воспоминаниями были достаточно зыбкими и легко преодолимыми. Речь
идет, конечно, о прозе с элементами художественности, без чего, по сути дела,
не могло быть ни широких исторических обобщений, ни увлекательного рассказа о
событиях прошлого, ни повышенного внимания к личности автора, без которой в
нашем деле уж никуда.
Именно таким произведением в
полной мере являются мемуары видного придворного деятеля эпохи "Короля
Солнца" сына одного из фаворитов Людовика XIII, герцога Луи де Рувруа
Сен-Симона.
Целью данной работы является
характеристика придворного общества и его анализ на основе "Мемуаров"
герцога Сен-Симона.
Для достижения указанной цели
необходимо решение следующих задач:
изучить биографию Сен-Симона,
оказавшую непосредственное влияние на его произведение;
дать общую характеристику "Мемуарам";
проанализировать портрет
Людовика XIV в видении Сен-Симона
на основе анализа источника
составить наиболее подробную картину придворного общества и сделать
соответствующие выводы.
"Цель творчества -
самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех"
Б. Пастернак - Быть знаменитым
некрасиво.
О "Мемуарах" герцога
Сен-Симона существует обширная литература, эта книга изучалась с разных точек
зрения - как исторический источник, как памятник эпохи, как художественное
произведение, но с какой сторон бы ни подходили авторы - результат оставался
одним и тем же: восхваление Сен-Симона, передача основного содержания источника
и акцентирование на биографиях автора и Людовика, т.е. в принципе, ничего более
или менее не относящееся к нашей теме или помогающее её раскрыть. Что ж,
переплывать болото как всегда нужно самому, ведь все байдарочники "на
своей волне" и их не переубедить. Помимо этого, "Мемуары" рассматривались
и в плане проблем понимания и изображения характера, где автор выступает в
качестве портретиста.
Первые читатели "Мемуаров",
знакомившиеся с ними еще в рукописи в конце XVIII в., при всем увлечении "колоритными"
рассказами Сен-Симона, как утверждает в одной из своих статей Малов В.Н., приходили
в ужас от его стиля. Они привыкли к языку ясному, классически прозрачному
синтаксису Фенелона и Вольтера. Вместо этого - длинные, запутанные фразы, через
которые читателю приходится продираться, как сквозь чащу, путаясь в связях
между местоимениями и существительными; смесь языковой архаики и грубо
простонародных выражений. Подчас автор начинает и бросает одну тему, переходит
к другой, возвращается обратно, не берет в расчет, что знает и чего не знает
читатель[2].
Гинзбург Л.Я., в свою очередь, в
своем труде "О психологической прозе", предполагает, что стиль
Сен-Симона не случаен, что это "сознательно выбранное орудие больших
художественных задач"[3].
Неоднородность, подчас сумбурность стиля "Мемуаров" действительно
находится в определенном адекватном соответствии со сложностью, пестротой
описываемой в них жизни. Именно так решили этот вопрос романтики, в частности
автор предисловия к изданию 1856-1858 гг. французский литературный критик
Сент-Бев Ш.О. Он сравнивал Сен-Симона с Рубенсом и Шекспиром, назвал его "Тацитом,
несущимся во весь опор"[4].
"Любая эпоха, - писал Сент-Бёв, - у которой нет своего Сен-Симона, сначала
кажется пустынной, и безмолвной, и бесцветной; что-то в ней есть нежилое"[5].
В целом, о творчестве герцога
Сен-Симона, в особенности, удивительно остром сен-симоновском видении деталей
писали много. Но самые большие писатели, историки, литературоведы, даже
предвосхищая будущее, выражают все же сознание своего времени. В этом их
ограниченность и их сила. И ничего, что самое забавное, про общество они не
говорили конкретного. "Догадывайтесь обо всем сами, дорогие читатели, вам
зачтётся!"
В литературе о Сен-Симоне давно
уже обращено внимание на особую, почти театральную наглядность нескольких
больших сцен с многочисленными, подробно изображенными персонажами: двор после
смерти старшего дофина, захват власти герцогом Орлеанским на заседании
парламента 1715 года, королевское заседание парламента 1718 года и другие. Эти
вопросы рассматривали в своих работах Михайлов А.Д. ("Поэзия и правда
истории") [6],
Гревс И.М. ("Сен-Симон, его жизнь и мемуары") [7]
и другие.
Как о талантливом портретисте, о
Сен-Симоне говорили такие исследователи, как Петрышева О.В. ("Художественный
портрет в "Мемуарах" Сен-Симона") [8],
Тартаковский А.Г. ("Русская мемуаристика XVIII - первой половины XIX в.
") [9]
и мн. др. Ученые отмечают, что Сен-Симон в своих "Мемуарах" сделал
ставку на конкретизацию вместо обобщения, литературный портрет - вместо
литературного характера.
Конкретность как яркую черту
произведений Сен-Симона отмечал задолго до этого и Ипполит Тэн в своем объемном
произведении "Происхождение общественного строя современной Франции",
утверждавший, что Сен-Симон познал индивида и противопоставлял его современной
ему классической литературе, оперировавшей общими идеями и абстракциями[10].
Таким образом, характерными
особенностями сен-симоновского творения, по признанию большинства
литературоведов, историков и других исследователей, является "непохожесть"
"Мемуаров" на произведения той эпохи. "Мемуары" написаны
языком по стилю, абсолютно непохожим на тот классический стиль, характерный для
начала XVIII века; но все же стиль этот, весьма сочный
и живописный, рождает в сознании читателя яркие и детальные картины придворной
жизни. Однако несмотря на то, что анализу "Мемуаров" Сен-Симона
посвящены многочисленные материалы в книжных изданиях, периодике и монографиях,
данный аспект до сих пор остается малоизученным.
"Страшно, когда
человек, не желая осознавать своей неспособности угнаться за временем, выносит
приговор времени, а не себе"
А. Макаревич "Сам овца"
Если мы вдруг решим узнать или
просто полюбопытствовать насколько фамилия "Сен-Симон" известна во
Франции, то можно даже не вставать со стула, а набрать в любом французском
поисковике и увидеть, что однозначно, знают, а ещё уважают и помнят, и знают
очень многие и для большинства французов она в первую очередь ассоциируется
именно с Луи де Рувруа, герцогом Сен-Симоном, известным мемуаристом, автор
подробнейшей хроники событий и интриг версальского двора Людовика XIV. Был у
него конечно и брат, но это не нашла история, хотя и он оставил в ней заметный
след.
Родившись 16 января 1675 г. в
семье Версальского вельможи, Сен-Симон получил своё родовое имя, известное нам
как "де Рувруа", а заодно и оказался сыном дальнего родственника
Конде, одного из фаворитов выше упоминаемого Людовика XIII - уж ли не
совпадение ли это?
Возможно, но более забавным и
интересным с точки зрения его дальнейшей "придворной" судьбы является
то, что его крёстными родителями стали король и королева - вот уж поистине
удача для маленького Луи, который уже в пелёнках был обречён (или же всё-таки
балован) на проведение всей своей жизни при дворе, Версале и всех этих "чарах"
и "соблазнах", которыми так богат королевских двор (а точнее сказать -
пронизан вдоль и поперёк). Так что нет ничего удивительного в том, что
Сен-Симон тяготел ко всей этой королевской атмосфере, так называемой жизни,
окружению, оболочке красоты и состоятельности, к которым он и стремился так
неудержимо.
Есть много способов сделать
карьеру, но самый верный из них - родиться в нужной семье, как и сделал Луи, но
даже это ему не помогло, как видно из последующей истории его жизни.
Двор для него стал смыслом
жизни, что и не удивительно - путь ему был заказан, положение забронировано, а
мягкая постель заранее застелена - оставалось лишь протянуть руку и взять, да
только не уронить ненароком, о Боже.
Вот было бы ему горе, родись он
в семье прислуги - он бы умер от разрыва сердца, жадно поглощая лишь глазами
всю эту придворную метафизику, до которой его бы никогда не допустили. Так что
воздадим хвалу, как всегда поступают счастливые детки-баловни судьбы, дорогим
родителям, вовремя оказавшимся в нужном месте и в нужное время в нужной жизни,
или, скажем, в судьбе, и двинемся дальше - у Луи де Рувруа ещё много идей на
уме (что не удивительно - дворец, двор, вельможи - ну как же тут не
подсуетишься и не примкнешь ко всему этому великолепию?)
Успехи при дворе были его
постоянной заботой, даже в какой-то мере смыслом жизни, ибо смысл жизни при
дворе было найти так же сложно, как и изменить - что уж тут говорить об
индивидуальности и оригинальности? Воздадим должное герцогу, который сумел-таки
найти свою нишу и смог, как мы увидим в дальнейшем, в ней удержаться. И пускай
это не та ниша, в какой бы он хотел оказаться, ведь главное - это её занять.
Он и провел почти всю жизнь при
дворе, знал его досконально, изучил его сложную структуру, в основу которой был
положен строгий иерархический принцип, эту структуру всячески оберегал,
ополчаясь на любые посягательства на нее, и ею восхищался[11].
Искренне печалился, когда замечал, что заведенный издавна придворный этикет
дает трещины, искренне веря в непоколебимость его принципов и его же
бессмертность, не зная, наверное, что ничто не вечно под луной. Хотя так всегда
и получается в мире: и масло было раньше жирнее, и квас слаще.
И, как и следовало ожидать, Клод
де Рувруа сразу же решил ввести сына в королевское окружение, исходя из
принципа - чем быстрее тем лучше. Авось и приживётся парнишка. Но вот незадача -
Людовик не воспылал горячими чувствами к Луи - слишком уж молод, не удался
ростом и слабовато выглядит, хотя все эти отговорки были чрезвычайно банальны -
проще было бы открыто сказать о нежелании принимать в своё общество непонятное
дитя, пускай и хороших родителей - Луи по праву можно было называть "чужаком",
потому что никто и никогда во все времена не любил сыновей отцов - дочерей
матерей, которых за ручку приводили в покои и представляли влиятельным лицам,
ища их благословления и любви.
Про болезненный вид Сен-Симон
мог бы возразить - родители постарались дать сыну то воспитание, какое полагалось
тогда дворянину. Отец кормил Луи сказками о том, что во времена Людовика XIII
"и масло было жирнее, и хлеб вкуснее" (и уж простите за повторение,
но как уж тут удержаться, прямо-таки ирония судьбы), когда честь была синонимом
знати и каждый знал своё место, словом - воспитывал сына на добрых старых
сказках, которые вроде бы и не испортили психику ребёнка, но зато даровали ему
глупую веру в лучшее в людях и справедливость в обществе, чего не было и быть
не могла в те времена во Франции, да и не будет никогда, как ни крути.
Мать всячески поддерживала
честолюбивые замыслы сына, она хотела и даже требовала от него, чтобы он
непременно добился заметного положения в свете, стал "кем-нибудь", создал
"нечто не совсем заурядное"[12].
Шарлотта, как и свойственно любой матери, считала своего сына самым лучшим и
самым умным, достойным только лучшего - возможно благодаря этому и бежит
самомнение Сен-Симона впереди него самого, сообщая за километр: "Сен-Симон
идёт, посторонись!". Как раз-таки она-то и ориентировала его на то, чтобы
продвигаться в жизни самому, рассчитывая только на свои силы, а в сторонке
любила замолвить словечко за любимого сына, прося снисхождения и лучшего отношения.
Отец же пошёл в своих надеждах
ещё дальше - считал, что его сын обладает всеми возможными качествами, ведь он
герцог, а там и до пера недалеко.
Так что не сложно догадаться,
откуда у Сен-Симона все эти "великие идеи" - герцог и пэр, он должен
был подтвердить свое право носить эти высокие титулы (через все писания
Сен-Симона проходит мысль, что высшее дворянство сдает свои позиции, именно
сдает, то есть недостаточно противостоит упорному натиску буржуазных
выдвиженцев). Герцог и пэр, ведь это звучит так красиво и громко - мама с папой
будут довольны, а большего и не надо благодарному сыну.
Образование у Луи де Рувруа
было, естественно, домашнее, да вот только внимания он большого ему не уделяет -
это и понятно, ведь зачем образование человеку, который уже уяснил себе цели
своей жизни - рядышком с королём, в тепле и покое? Пер, герцог - больше только
в короли. И лишь истории он сделал исключение - это ведь не формулы. Не
растворы. Историю можно сделать самому, а лучше - быть её частью. Собственно,
именно историей Сен-Симон в идеале и хотел стать - тогда бы его эго успокоилось
и вязало бы носочки и шарфики внукам, хотя это тоже вряд ли. Эго у таких людей
никогда не успокаивается и не уходит на пенсию, у неё лишь один конец, всем
известный.
И вот, после роты королевских
мушкетёров, командиром которой конечно же был друг отца (ну куда уж без
тётей-дядей-родствеников-друзей в нашем мире, кишащем правдой и честью?"Я
успешен и популярен. Я всего добался сам" - как знакомо, не правда ли?),
после звания рядового (в окружении множества слуг, конечно же) и после своего
первого похода он, наконец, в 1693 г. наследовал титул герцога и пэра и был
произведён в бригадные генералы. Овации и звон кубков - вот она, слава! Да вот
только он не получил ожидаемого повышения в компаниях Людовика XIV и,
пристегнув своё ущемлённое достоинство к пряжке, подаёт в отставку, да вот
только король принял это на свой счёт, как оскорбление (вот незадача - не этого
добивался бедный герцог, всячески стараясь угодить королю). И вот она, кульминация
- вражда Сен-Симона с Людовиком становиться неприкрытой, к огромному
негодованию и сожалению желаемого лица (как мама с папой постарались - такой и
результат вышел, слишком они понадеялись на мозговитость многообожаемого дитяти).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
|