Дипломная работа: Образование ТУАК и основные направления деятельности

19 октября

При Комиссаре Временного Правительства над бывшим Министерством двора Ф. Головине образован Совет по делам искусств, который обратился с просьбой сообщить о случаях произведенной или угрожающей порче памятников, зданий, хищений предметов старины и искусства. Постановили сообщить о снятии памятника Александру III в Феодосии, об уничтожении памятников Александру II в селе Саки Евпаторийского уезда и в селе Большая Белозерка Мелитопольского уезда, о порче памятника 300-летия царствования Дома Романовых в Бахчисарайском дворце.

 17 ноября

 В ответ на поздравительное письмо в связи с 75-летием со дня рождения почетный член ТУАК А. Л. Бертье-Делагард прислал благодарственное письмо, в котором, в частности, было сказано: "В страшные дни крушения и гибели много священного для нас. Предает нас Русь, забывшая о лучшей жемчужине своей державы, быть может, придется нам покинуть могилы дедов и отцов; но будем надеяться, ибо надежда исчезла из сердец наших, а верить, что когда-либо настанут иные времена и вновь заблестит в русском понимании наша родная Таврида. В наступлении этого сознания путеводной нитью будут многочисленные тома ваших "Известий", может быть, и в моих трудах найдутся для того же полезные крупицы. Вера в это дает нам возможность думать, что мы не бесплодно жили и работали на пользу края и родины»[52].

 11 ноября.

 В № 57 "ИТУАК", вышедшем в 1920 г. (уже после смерти А.Л. Бертье-Делагарда) была опубликована его работа "Исследование некоторых недоуменных вопросов средневековья в Тавриде" с эпиграфом "Родной Тавриде, еще Русской, последнее приношение"[53].

По предложению Гахама Таврического и Одесского Серайя Марковича Шапшала, члена ТУАК с 8 марта 1918 г, Общенациональный Караимский Съезд, проходивший в Евпатории 27 августа, ассигновал на покрытие расходов по напечатанию № 54 "ИТУАК" 1000 рублей. 500 рублей, ассигнованных Временным Крымско-Мусульманским Комитетом, были вручены А. И. Маркевичу членом ТУАК с 8 декабря 1916 г. Абдураимом Муфти Заде. А. И Маркевич доложил о получении 100 рублей от Министерства внутренних дел. Доложено, отношение Секретариата Просветительных Дел Генерального Секретариата Украины от 18 октября с просьбой сообщить сведения об архиве ТУАК, прислать описи и издания. Сведения об архиве были посланы, а относительно присылки "ИТУАК" было отвечено, что они могут быть высланы только за плату. А И. Маркевич, обратившись к собранию по поводу Октябрьского переворота в Петрограде и Москве и связанных с ним расхищением сокровищ Эрмитажа и артиллерийским обстрелом Кремля, сказал: "Три года тому назад ТУАК присоединила свой скромный голос к выражению чувств возмущения и негодования, объявших весь культурный мир по поводу варварского разгрома, уничтожения и расхищения немцами великих сокровищ и знаменитых памятников истории и искусства в Бельгии и северо-восточной Франции.

В настоящее время мы переживаем еще больший ужас, вызванный позорным, небывалым в истории уничтожением, расхищением и непоправимой порчей памятников нашей истории нашей культуры, нашего искусства, величайших всенародных сокровищ России, производящимися, к неизгладимому во веки веков нашему позору, самими же русскими людьми, разум и чувства которых отравлены врагами и предателями России. Разгром множества помещичьих усадеб с уничтожением драгоценных собраний предметов искусства, библиотек, документов и зданий по всему пространству России расхищение дворцов членов бывшего императорского дома, музеев, частных и государственных, и правительственных учреждений, с гибелью десятков тысяч предметов величайшей ценности.

Гибель всех этих наших народных культурных сокровищ усугубляет то горе, которое испытываем мы, переживая гнусное издевательство над нашим прошлым гибель нашего государственного величия, славы и мощи нашего государственного достоинства, переживая распадение нашей Родины, раздираемой на части и внешними и внутренними ее врагами, изменниками и предателям. Предлагаю Комиссии выразить волнующие нас чувства негодования и скорби Российской Академии Наук, Российской Академии Художеств. Московскому археологическому обществу и Археологической Комиссии».[54]

Собрание с полным сочувствием приняло предложение председателя.

14 декабря

Председатель, открыв заседание, сообщил об убийстве в имении Мамак Симферопольского уезда (ныне с. Строгановка Симферопольского района) Федора Федоровича Лашкова и его супруги. Собрание почтило его память вставанием. Председатель произнес речь "Памяти Ф. Ф. Лашкова", одного из основателей ТУАК, автора монографии "Исторический очерк крымскотатарского землевладения". Собрание постановило напечатать сообщение в "ИТУАК", в которых поместить и портрет Ф. Ф. Лашкова. Это были первые жертвы гражданской войны.[55]

Мартовская волнения закончились, и отчет о деятельности ТУАК за 1917 г. констатирует:

"Год тревог и волнений, надежд и разочарований, позора и развала России, сверкнувший искрой свободы и сейчас же покрывший черными тучами и мраком эту зарю нашей свободы, истекший 1917 год был злосчастнейшим годом в истории России и бедственным годом для русской науки, русского просвещения. Даже столичные учреждения с трудом проявляли... свою жизнь и деятельность, а положение разбросанных по лицу русской земли провинциальных научных учреждений стало критическим. Почти безвыходно стало положение губернских ученых архивных, комиссий, необеспеченных ни в правовом, ни в материальном отношении и лишившихся в это ужасное время той поддержки, которую они находили в Российской Академии Наук и Русском Историческом Обществе. В настоящее время ученые архивные комиссии стоят на распутии, сохранив еще значение, как местные ученые общества, но беспомощные и бессильные в деле нашего архивного строительства. Несмотря на ужасные обстоятельства времени, ни в одном году ...не было такого количества ее заседаний, как в истекшем году. Это вызывалось, с одной стороны, ...значительным количеством сообщений, ...а с другой стороны, общим желанием членов Комиссии почаще собираться, чтобы в живом общении и обмене мыслей, связанных с чтением докладов посвященных далекому прошлому Тавриды и России вообще, находить, хотя некоторое успокоение, давать уставшим и больным нервам необходимый отдых и, переносясь в прошлое, хотя на время забывать настоящее.» [56]

Из этого можно сделать вывод о том что, несмотря на все неблагоприятные условия, в которые поставлена работа Комиссии, труды ее, направленные к серьезному исследованию памятников истории и древностей Тавриды, вызывают сочувствие среди местного общества. Материальное положение Комиссии, исчерпавшей почти все свои средства на печатание своих трудов, в настоящее время очень печально, и она с тревогой смотрит вперед, не теряя, однако надежды на то, что и в новом периоде политической жизни России умственные интересы и бескорыстная, самоотверженная работа на пользу науки и Родины будут находить правильную, беспристрастную оценку и будут встречать должную поддержку.

С такими мыслями и настроениями провожали члены ТУАК уходящий в историю 1917-й.

3.1 Общее положение краеведческой науки.

 С 1917 по 1929 год численность краеведческих организаций увеличилась в СССР почти в 10 раз - с 24616 до 227017. 240 из них имели свои периодические и непериодические издания, многие другие - рукописные, машинописные, гектографированные, литографированные и стеклографированные журналы. Количество "организованных" краеведов составляло около 100 тысяч человек.

С 1922 года функционировал (до 1925 года при Российской академии наук, а затем при Главнауке Наркомпроса РСФСР) руководящий (организационно и методически) орган российских краеведов - Центральное бюро краеведения (ЦБК), издававший журналы "Краеведение" (1923-1929гг.), "Известия Центрального бюро краеведения" (1925-1929гг.), другую литературу. Руководящие краеведческие органы, аналогичные ЦБК по задачам, существовали и в других союзных и автономных республиках. (На Украине это был Украинский комитет краеведения, издававший в 1927-1930гг. журнал "Краєзнавство"[57]). Статьи и информационные заметки членов краеведческих организаций широко публиковались на страницах местной периодической печати, начиная от уездных газет и кончая журналами губкомов РКП(б). В 1923 году, одновременно с началом издания журнала "Краеведение", раздел "Краеведение" учреждается в ведущем критико-библиографическом журнале "Печать и революция". С 1926 года такое авторитетное издательство, как "Брокгауз-Ефрон", выпускало серию книг "В помощь краеведу"; в этой серии вышли сыгравшие важную роль в развитии отечественной исторической науки книги К.В.Сивкова "Культурно-историческое изучение небольшого района" и В.И.Селинова "Культуроведение в краеведческой работе: история, археология, музейное дело". [58]

Задачи и пути изучения краеведения обсуждались на созывавшихся краеведческими обществами разномасштабных (областных, губернских, уездных и даже волостных) краеведческих съездах и конференциях, которых в 1920-е годы состоялось более 100. Активизации краеведческого движения способствовали и региональные музейные съезды и конференции, а также чрезвычайно популярные в 1920-е годы конференции по изучению производительных сил. Важнейшие вопросы развития краеведения решались на I-IV краеведческих конференциях РСФСР и СССР в Москве в 1921, 1924, 1927, 1930гг., в работе которых участвовали не только краеведы, но и крупнейшие ученые, а также видные деятели советского государства в частности, Н.К.Крупская, А.В.Луначарский, Ф.Н.Петров, М.Н.Покровский[59].

Это было время, когда организаторы Всесоюзной краеведческой переписи отмечали: "В армии краеведов наблюдается чрезвычайная пестрота: наряду с академиками, имена которых пользуются известностью и заграницей, здесь вы встретите и учащегося в школе II ступени, и лицо, мало знакомое даже с грамотою"[60]. И действительно, членами, например, функционировавшего в 1920-е годы Общества изучения Московской губернии были выдающиеся ученые А.В.Арциховский, С.В.Бахрушин, М.М.Богословский, С.К.Богоявленский, В.А.Городцов, А.В.Орешников, А.И.Соболевский, Ю.М.Соколов, М.Н.Сперанский, М.Н.Тихомиров, А.В.Чаянов, Л.В.Черепнин, А.И.Яковлев, реставратор П.Д.Барановский, основатель Театрального музея А.А.Бахрушин, знаменитый художник А.М.Васнецов, писатель В.А.Гиляровский и др.

 Из самых глухих уголков страны в краеведческие центры шли письма с обращениями[61]. Местные исследователи, испытывая недостаток в бумаге, заявляли, что они будут писать на заячьих шкурках или на бересте, а изучения истории края не бросят.

Рабочие промышленных предприятий принимали решение об отчислении части заработка на нужды краеведения. Ставился вопрос о создании энциклопедии по краеведению. Возглавлявший ЦБК академик С.Ф.Ольденбург в прочитанном в 1928 году и оставшемся малоизвестным докладе.

В статье "Краеведение как историко-культурное явление", опубликованной в 1927 году, видный историк культуры Н.П.Анциферов прозорливо замечал: "От судьбы краеведческого движения зависит многое и в судьбе нашей культуры"[62]. В 1929-1931гг. краеведческое движение, по демократической своей сущности несовместимое с тоталитаризмом, было разгромлено[63].

 Ведущие краеведы были приговорены по печально знаменитой статье 58-10 УК РСФСР к лагерям и ссылке[64]. Разоблачению старых краеведов были посвящены сборники с характерными для тех лет названиями: "За большевистскую партийность в краеведении", "За марксизм в советском краеведении", "Против вредительства в краеведческой литературе", ряд статей, опубликованных в журнале "Советское краеведение". Этот издававшийся в 1930-1936гг. журнал заменил ранее выходившие журналы "Краеведение" и "Известия Центрального бюро краеведения"[65], а также книга С.П.Толстова "Введение в советское краеведение".

Дополняя своих предшественников, изобличавших краеведов в многочисленных грехах а именно: в дворянстве, буржуазности, монархизме, идеализме, академизме, поповщине, контрреволюционности, реакционности, национализме, сепаратизме, великодержавном шовинизме, политизации и децентрализации науки, мракобесии, вредительстве.

С.П.Толстов писал: "Наконец, краеведческие организации не брезговали и прямой шпионской работой. Они изучают и опубликовывают подробные описания пограничных с Польшей районов, собирают в анкетах детальные сведения о состоянии и деятельности партийных и советских организаций, отношения к ним масс и т.д. Изучение велось именно там, где оно нужнее всего было интервентам, в районах крупных ж/д узлов. Брались на учет все бывшие помещичьи имения и т.д.

 Но расчёты испортило ОГПУ. Разоблачая труды одного из организаторов краеведческого движения в стране ленинградского профессора И.М.Гревса, автор "Введения в советское краеведение" заключал: "После всего изложенного выше не требует комментариев вопрос, о какой любви и ненависти говорит почтенный профессор. Любовь к "родине", которая должна залить своим сладеньким пойлом классовую ненависть, - вот путь, на который хочет повернуть советскую школу проф. Гревс. Гревс далеко не одинок»[66].

Его взгляды характеризуют целую полосу в истории советской школы, полосу, когда "любовь к родине" и "родным" древностям составляла стержень краеведческой работы, когда вся экскурсионная деятельность школы не будила учащихся к сознанию действительности, не толкала их к активному участию в борьбе за социализм, а уводила назад, в мир только цветочков и мотыльков, церквей, монастырей, курганов и барских усадеб.

В результате историко-культурное краеведение, как гробокопательско-архивное, было ликвидировано. Во внимание краеведческой работы было поставлено изучение производительных сил. Развернулась работа по "созданию новых классово преданных кадров краеведов". Добровольные краеведческие общества были заменены бюрократическими бюро краеведения (в печально знаменитом 1937 году будут упразднены и они).

Предписывалось неуклонное возрастание количества краеведов - рабочих и колхозников: в 1931 году их должно было быть не менее 20%, в 1932 - не менее 30%, в 1933 - не менее 50%. Вся выпущенная в свет до 1931 года краеведческая литература подлежала тщательному пересмотру на предмет "изъятия политически вредных изданий", а подписчики на эти издания (в частности, на журнал "Краеведение") подвергались административной высылке. Внедрять в краеведение "единственно верное учение" призвано было существовавшее в 1930-1933 годах Общество краеведов-марксистов во главе с печально известным большевиком Н.В.Крыленко, в 1918-1931 годах выступавшим государственным обвинителем на крупнейших политических процессах в СССР. В историческом краеведении (точнее, в том, что от него осталось) утвердился вульгарный социологизм. С очагами вольномыслия, каковыми являлись добровольные краеведческие организации, было покончено.

3.2 ТУАК в советский период

 Сопровождавший разгром краеведческого движения в СССР процесс социологизации и политизации исторической науки наложил отпечаток и на деятельность ТУАК - ТОИАЭ последних лет его существования.

Например, как зафиксировано в остававшихся неопубликованными протоколах заседаний ТОИАЭ, при обсуждении 16 июня 1930 года доклада В.В.Лоренца "Врачебные суеверия крымских татар" председатель ТОИАЭ Н.Л.Эрнст, явно пытаясь уберечь Общество от разгрома, "подчеркивает желание Общества вести работу среди широких трудящихся масс, особенно среди коренной татарской нации, и указывает на огромное значение изучения вопросов национального быта с целью выявления сторон, враждебных новой советской культуре, для их преодоления". [67]

При обсуждении 17 июня 1921 года доклада П.Я.Чепуриной "Старинные караимские дома в Евпатории", "председатель подчеркивает значение изучения караимских домов со стороны вопросов о национальном происхождении караимов и их классовой роли в истории Крыма".[68]

 При обсуждении 4 января 1921 года доклада В.И.Филоненко "Переселение татар в Турцию в 60-х годах по народной песне" председатель подчеркивает социально-историческое значение песни, исполненной социального драматизма, ввиду чего является первоклассным и уникальным материалом по актуальному вопросу о выселении татар. Опубликовать его нужно, конечно, с соответствующим социологическим анализом.

Думается, что в значительной мере благодаря Н.Л.Эрнсту ТОИАЭ просуществовало несколько дольше, чем большинство аналогичных обществ в СССР. Лишь 15 января 1931 года ТОИАЭ "сочло необходимым свое вхождение в Крымское бюро краеведения", формально просуществовавшее до 1935 года.

Во-первых, потому, что, по мнению руководивших, советской исторической наукой чиновников, "членами дореволюционных краеведческих обществ были, главным образом, реакционные элементы - дворяне, буржуазия, царские чиновники, помещики, аристократы, священнослужители, которые разрабатывали темы, чуждые задачам коммунистического строительства".[69]

Во-вторых, потому, что большинство членов краеведческих обществ, в том числе и члены ТУАК, резко отрицательно отнеслись к большевистскому перевороту 1917 года и к последовавшим за ним событиям. Об этом, помимо вышеприведенных, свидетельствуют еще и следующие факты.

Крупнейший советский историк, трижды лауреат Сталинской премии академик Б.Д.Греков (1882-1953), будучи в 1918-1921 годах профессором Таврического университета и товарищем (заместителем) председателя ТУАК, 24 сентября 1919 года участвовал в официальной встрече генерала А.И.Деникина в Симферополе и на обеде, данном Главноначальствующему военными силами на Юге России Симферопольским городским управлением.

 На следующий день, 25 сентября 1919 года, Б.Д.Греков выступал перед симферопольцами с речью, посвященной памяти скончавшегося год назад организатора Добровольческой армии и её Верховного руководителя генерала М.В.Алексеева (1857-1918). А на заседаниях ТУАК в том же 1919 году Б.Д.Греков выступал с речами, посвященными памяти историков М.А.Дьяконова (1855-1919), А.С.Лаппо-Данилевского (1863-1919), С.Ф.Платонова (1860-1933; речь Грекова о Платонове была вызвана поступившей в Крым из Петрограда информацией о кончине знаменитого историка, оказавшейся ложной; академик С.Ф.Платонов умер в ссылке в Самаре в 1933г.), С.Д.Шереметева (1844-1918), т.е. тех ученых, которые в марксистской историографии неизменно характеризовались как "видные представители дворянско-буржуазной историографии, переживавшей накануне Великой Октябрьской социалистической революции глубочайший кризис".[70] При Сталине за участие в вышеперечисленных мероприятиях можно было поплатиться не только карьерой, но головой. Потому, думается, Б.Д.Греков стремился не афишировать факты своей биографии, связанные с пребыванием в Крыму в годы Гражданской войны. И потому напечатанные в симферопольских изданиях в 1919 году статьи Б.Д.Грекова "Задачи университетского преподавания", "Назревший пересмотр некоторых общих понятий в исторической науке" и "Ученая и учебная деятельность А.С.Лаппо-Данилевского" не значатся в опубликованных при жизни Б.Д.Грекова библиографических указателях его трудов и оставались малоизвестными[71].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5