Дипломная работа: Государственная Дума Российской империи. Историко-правовой аспект

Царь не лукавил. Но в кругах «образованного общества» этим словам не придавали значения. Через тридцать лет, когда все участники тех бурных событий «стали историей, один из главных действующих лиц, страстный противник самодержавия, известнейший либерал В.А. Маклаков написал: «Государь сам не хотел ввести конституцию, боролся против нее и дал ее против желания. По натуре он реформатором не был. Все это правда. Но зато он умел уступать, даже более, чем нужно». Подобные прозрения наступили слишком поздно и ничего уже изменить в истории России не могли.

Глава 2. Порядок формирования Государственных дум

§ 2.1 Формирование I и II Государственной Думы

Конец зимы, весна и лето 1905 г. стали временем выработки новых подходов, поиском адекватных форм разрешения социальной напряженности. 18 февраля 1905 г. был опубликован рескрипт на имя министра внутренних дел А.Г. Булыгина (сменившего в январе 1905 г. князя Святополк - Мирского), который, объявлял о намерении создать законосовещательный орган, но лишь с совещательной функций.

А 6 августа 1905 г. появился манифест, устанавливавший создание в России выборного законосовещательного органа. Дума создавалась для «предварительной разработки и обсуждения законодательных предложений, восходящих, по силе основных законов, через Государственный совет, к верховной самодержавной власти». Этот проект по имени министра внутренних дел получил название «Булыгинской думы», которая должна была собраться не позднее середины января 1906 г. Выборы не были прямыми и равными, а некоторые категории населения исключались из выборной процедуры: женщины, военнослужащие, учащиеся, рабочие. Для крестьян предполагалось установить четырехступенные выборы, для землевладельцев и горожан, имевших имущественный ценз, — двухстепенные. На крестьян приходилось 42% выборщиков, на землевладельцев — 34%, а 24% — на городских избирателей, имевших имущество стоимостью не менее 1500 руб., а в столицах не менее 3000 руб.[8] Этот проект означал существенные перемены в представительных функциях власти.

С давних пор русское правительство привыкло видеть в крестьянстве лучшую опору автократического строя. Когда два года тому назад правительство решило призвать народных представителей к участию в правлении, то прежде всего оно позаботилось о том, чтобы крестьянские элементы получили преобладающее положение в составе представительства. Все состояло тогда под подозрением политической неблагонадежности, только крестьяне казались верными сторонниками старого режима. В них одних усматривалась твердая опора против грозивших правительству революционных течений.

На этой мысли базировалась выработанная Булыгиным система, по которой крестьянские избиратели входили в выдающемся количестве в состав избирательных собраний и, сверх того, имели особое право — выбирать отдельно от других участников избирательных собраний, из своей собственной среды, по одному депутату на губернию, так что восьмая часть Государственной думы составлялась из депутатов крестьянского сословия, выбранных исключительно самими крестьянами.[9]

Либеральные круги, хотя и с оговорками, но поддержали этот проект. Группы социалистической ориентации выступили с критикой, а большевики сразу призвали к бойкоту, считая Булыгинскую думу «обманом масс». Но через несколько недель события приняли столь драматический оборот, что власти пришлось идти значительно дальше по пути уступок.

В сентябре - октябре 1905 г. Россию охватила почти всеобщая политическая стачка. События начались 19 сентября в Москве, когда печатники объявили забастовку, выдвинув экономические требования. Вскоре к ней присоединились представители других профессий, забастовки стали объявляться в других городах, а требования стали носить главным образом политический характер. Центральная власть оказалась неспособной противодействовать расширяющимся хаосу и анархии, проявлявшимся повсеместно в грабежах и насилиях. В правящих кругах заговорили о диктатуре. Царившую тогда атмосферу на самом верху иерархической пирамиды охарактеризовал начальник канцелярии министра Императорского двора генерал-лейтенант А.А. Мосолов: «Все признавали необходимость реформ, но почти никто не отдавал себе отчета в том, в чем они должны выразиться. Одни высказывались за введение либеральной конституции, другие — за создание совещательного органа, третьи — за диктатуру по назначению, а четвертые считали, что порядок и умиротворение должны быть водворены государем диктаторскими приемами».

На авансцене политического действия оказался С.Ю. Витте, только недавно вернувшийся с триумфом из Америки, где ему удалось подписать Портсмутский мир. В атмосфере страхов и неопределенности многим стало казаться, что этот человек «может все». Ранее он не был сторонником выборных органов и неоднократно заявлял, что «представители и самодержавие несовместимы». С конца 1904 г. он популяризировал идею создания объединенного представительства, которое должно взять сильный и последовательный курс. В самом начале 1905 г. в письме К.П. Победоносцеву С.Ю. Витте писал, что публике надо дать почувствовать, что есть правительство, которое знает, что оно хочет, и обладает волею и кулаком, чтобы заставить всех поступать согласно своему желанию. Оно должно вести публику, а не подчиняться толпе и в особенности обезумевшей.[10]

Осенью 1905 г. взгляды «его сиятельства» сильно изменились и заметно «порозовели». Он не оставил мысль об объединенном кабинете, но уже ратовал за создание выборного представительного органа с широкими законодательными правами. Им была составлена специальная записка, представленная царю 9 октября. Это была программа срочных преобразований. Она предусматривала предоставление гражданских свобод, созыв народного представительства с законотворческими функциями, создание объединенного совета министров, введение нормированного рабочего дня, государственного страхования и ряд других, более частных, положений. Будучи по природе прагматиком, С.Ю. Витте понимал, что предполагаемые, еще совсем недавно немыслимые, уступки необходимы для спасения монархии и династии; что только таким путем можно ослабить сокрушительный натиск революции.

Рекомендации Сергея Юльевича были одобрены, и 17 октября 1905 г. самодержец подписал манифест «Об усовершенствовании государственного порядка». Это была важнейшая политическая декларация последнего царствования. Она содержала обещания «даровать народу незыблемые основы гражданских свобод: неприкосновенность личности, свободу совести, слова, собраний, союзов; привлечь к выборам в Государственную думу все слои населения; признать Думу законодательным органом, без одобрения которого ни один закон не мог вступить в силу.

Манифест 17 октября 1905 г. - документ, отразивший переломный момент в истории России, крупнейший шаг по пути конституционной эволюции, создания правового государства. Во имя мира и благополучия страны монархическая власть отказывалась от исконных, освященных веками истории и Божественным соизволением прерогатив. Под напором событий Николай II принял новые реальности. Через два дня после манифеста, описывая происшедшее событие, император писал матери в Данию: «В течение этих ужасных дней виделся с Витте постоянно, разговоры начинались утром и кончались вечером при темноте. Представлялось избрать один из двух путей: назначить энергичного военного человека и всеми силами раздавить крамолу; затем была бы передышка и снова пришлось через несколько месяцев действовать силою... Другой путь — предоставление гражданских прав населению — свободы слова, печати, собраний, союзов и неприкосновенности личности. Кроме того, обязательство проводить всякий законопроект через Государственную думу это, в сущности, и есть конституция. Витте горячо отстаивал этот путь, считая его хотя и рискованным, тем не менее единственным в настоящий момент... Он прямо объявил, что если примет назначение председателем Совета министров, то надо согласиться с его программой и не мешать действовать».

Получив большие властные полномочия, главе кабинета надлежало решить невероятно сложные задачи: создать сильную администрацию, покончить с анархией и кровавыми эксцессами, разработать серию законодательных мер по реализации положений Манифеста 17 октября. И все это в атмосфере паралича власти, паники, безответственности и финансового кризиса. Первая и самая насущная задача сводилась к наведению порядка, установлению мирного и предсказуемого течения общественной жизни. Октябрьский манифест, как и предполагал С.Ю. Витте, внес определенное замешательство в ряды оппозиции, умеренно-либеральные представители, которой пришли к заключению, что борьба с властью выиграна. Хотя они не стали сторонниками правительства, но некоторое время перестали выступать заодно с радикалами всех мастей, стремившихся лишь к разрушению. Лидер большевиков В.И. Ленин неистовствовал на страницах газеты «Пролетарий»: «Вперед же, к новой, еще более широкой и упорной борьбе, чтобы не дать опомниться врагу!».[11]

Восторженный энтузиазм в либеральной среде разделяли далеко не все. Один из известнейших деятелей П.Н. Милюков находился в момент опубликования Манифеста в Москве. Здесь в Литературном кружке, по получении известия о Манифесте, восторженные посетители подняли его на руки, принесли в центр ресторанной залы, поставили на стол, дали в руки бокал шампанского и заставили произнести речь. И будущий бессменный глава кадетской партии сказал то, чего от него никто не ожидал: «Ничто не изменилось, война продолжается».[12] Подобные деятели требовали всего и сразу: полной конституции, всех гражданских прав, всеобщего избирательного права и т.д., а пока «власть этого не дала, мы будем с ней бороться». И боролись. На банкетах в ресторанах, в своих имениях, на модных и дорогих европейских курортах, на страницах множества газет и журналов.

Манифест 17 октября, хотя и привел к ликованию в некоторых салонно-либеральных кругах, но не погасил революционный пожар, достигший наивысшего размаха в ноябре— декабре 1905 г. Забастовки, митинги, манифестации, погромы усадеб, террористические нападения на должностных ЛИЦ, восстания в армии и на флоте в эти первые недели «весны свободы» лишь множились. В середине декабря дошло даже до вооруженного восстания в Москве. За несколько дней до того царь принял представителей монархических организаций, которые чуть ли не в ультимативной форме потребовали от монарха отменить Манифест и подтвердить незыблемость царской власти. Отвечая им, Николай II сказал: «Манифест, данный Мною 17 октября, есть полное и убежденное выражение Моей непреклонной и непреложной волн и акт, не подлежащий изменению».[13]

Главе кабинета не удалось договориться о деловом сотрудничестве с представителями либеральных общественных кругов, хотя некоторым известным деятелям и предлагались министерские посты. Но свое согласие на занятие министерского кабинета эти «радетели и спасатели» обставили таким количеством условий и оговорок, принять которые было невозможно. Витте жаждал лавров и изъявлений восторгов, но их не было ни с чьей стороны. Он явно недооценил инерционные силы революции и не предполагал, что после Манифеста вместо успокоения в стране усилятся антигосударственные выступления.

Власть сделала невероятные уступки, а результат получился обратный ожидаемому. От правительства требовалось принять силовые решения и они, после некоторых колебаний, были приняты. Для усмирения беспорядков многократно использовались войска. Самые кровавые события развернулись в середине декабря 1905 г. в Москве, где в течение нескольких дней шли настоящие уличные бои между левыми и войсками. Имелось много жертв и разрушений. События произвели на многих сильное впечатление. Резко изменились и взгляды главы кабинета, что озадачило даже царя, который, как ему казалось, хорошо знал сановника. В одном из писем матери Николай II заметил: «Витте после московских событий резко изменился; теперь он хочет всех вешать и расстреливать. Я никогда не видал такого хамелеона».

Подпись под Манифестом 17 октября далась императору нелегко. Он долго переживал, колебался, но в конце концов принял решение, которое не отвечало его собственным представлениям, но, как его убеждали со всех сторон, необходимо стране, благу России. К этому последний царь всегда был очень чувствителен и мог переступить через личные взгляды во имя благополучия империи. Когда Николай II подписывал Манифест, он не сомневался, что у власти достаточно сил для подавления «крамолы». Что бы там ни говорили и ни писали политические пристрастные современники и идеологически ангажированные исследователи, возможности силового решения осенью 1905 г. существовали.[14]

Царь не прибег к этому средству по причинам, о которых поведал в одном из писем к матери. Говоря о возможности применения жестких мер, он заметил, что «это стоило бы потоков крови и в конце концов привело бы неминуемо к теперешнему положению, т.е. авторитет власти был бы показан, но результат оставался бы тот же самый и реформы не могли бы осуществляться. Здесь особенно примечательны последние слова. Николай II уже не сомневался, что реформы нужны, что их непременно надлежит проводить. Речь шла лишь о том, как это сделать и кто это должен сделать.

Манифест 17 октября был не конституцией, а декларацией намерений. Власть намечала перспективу преобразований, которые следовало реализовывать постепенно, в атмосфере стабильности и порядка. Прежде всего надо было разработать законодательную основу для выборов в Государственную думу, а также осуществить некоторые первоочередные, обусловленные положениями Манифесте в компетенции исполнительной власти. Была объявлена амнистия политическим заключенным, введены новые правила о печати, упразднявшие предварительную цензуру, резко сокращены размеры выкупных платежей для крестьян (с 1907 г. они вообще отменялись).

В разгар московского восстания 11 декабря 1905 г. появился закон о выборах в Государственную думу.

Принятию последнего акта предшествовали острые дискуссии в правительственных кругах. Собственно дебатировалось два различных подхода: сделать ли выборы общими, прямыми, равными и тайными (т.н. «четыреххвостка») или остановиться на более осторожном варианте. В конце концов, была утверждена пропорциональная система. Ее горячо отстаивал С.Ю. Витте, опасавшийся, как и монарх, что в крестьянской стране, где большинство населения не искушено в политическом искусстве, свободные и прямые выборы приведут к победе безответственных демагогов и в законодательном органе будут заседать по преимуществу адвокаты.

В результате был сохранен сословно-куриальный принцип, заявленный еще в булыгинском проекте, и выборы становились многоступенчатыми. Всего создавалось четыре курии: землевладельческая, городская, крестьянская, рабочая.[15] Один выборщик приходился на 90 тыс. рабочих, 30 тыс. крестьян, 4 тыс. горожан и 2 тыс. землевладельцев. Подобный выборный принцип давал очевидные преимущества состоятельным слоям населения, но, с другой стороны, гарантировал присутствие в Государственной думе действительных рабочих и крестьян, а не тех, кто лишь выступал от их имени. Население страны в 1905 году составляло 160 млн. человек.[16] Из них 90 млн. человек крестьяне, рабочий класс составлял 16.8 млн. человек, из них 3 млн. фабрично-заводские рабочие. По концентрации рабочих на предприятиях Россия занимала первое место в мире, поэтому самодержавию хотя и с великой неохотой приходилось считаться с данными слоями населения.[17] Общая численность Государственной думы определялась в 524 депутата.

Выборы в Государственную думу производились:

1) по губерниям и областям;

2) по городам: С.-Петербургу и Москве, а также Астрахани, Баку, Варшаве, Вильне, Воронежу, Екатеринославу, Иркутску, Казани, Киеву, Кишиневу, Курску Лодзи, Нижнему Новгороду, Одессе, Орлу, Риге, Ростову-на-Дону совместно с Нахичеванью, Самаре, Саратове, Ташкенту, Тифлису, Туле, Харькову и Ярославлю.

В выборах не участвовали (ст. 6 Положения о выборах в Государственную думу):

·             лица женского пола;

·             лица моложе двадцати пяти лет;

·             обучающиеся в учебных заведениях;

·             воинские чины армии и флота, состоящие на действительной военной службе;

·             бродячие инородцы, и

·             иностранные подданные.[18]

Кроме указанных в статье лиц, в выборах не участвовали также:

·             подвергшиеся суду за преступные деяния, влекущие за собой лишение или ограничение прав состояния, либо исключение из службы, а равно за кражу, мошенничество, присвоение вверенного имущества, укрывательство похищенного, покупку и принятие в заклад заведомо краденого или полученного через обман имущества и ростовщичество, когда они судебными приговорами не оправданы, хотя бы после состоявшегося осуждения они и были освобождены от наказания за давностью, примирением, силою всемилостивейшего манифеста или особого высочайшего повеления;

·             отрешенные по судебным приговорам от должности — в течение трех лет со времени отрешения, хотя бы они были освобождены от наказания за давностью, силою всемилостивейшего манифеста или особого высочайшего повеления;

·             состоящие под следствием или судом по обвинениям в преступных деяниях;

·              подвергшиеся несостоятельности впредь до определения свойства ее;

·             несостоятельные, о которых дела сего рода приведены уже к окончанию, кроме тех, несостоятельность коих признана несчастной;

·             лишенные духовного сана или звания за пороки, или же исключенные из среды обществ и дворянских собраний по приговорам тех сословий, к которым они принадлежат, и

·             осужденные за уклонение от воинской повинности.[19]

Не принимали участия в выборах:

1) губернаторы и вице-губернаторы, а равно градоначальники и их помощники — в пределах подведомственных им местностей, и,

2) лица, занимающие полицейские должности — в губернии или городе, по которым производятся выборы.[20]

Сыновья могли участвовать в выборах, вместо своих отцов, по недвижимому их имуществу и по их уполномочию.

Лица женского пола могли предоставлять свои цензы по недвижимому имуществу для участия в выборах своим мужьям и сыновьям. Воинские чины армии и флота, состоящие на действительной военной службе, если владеют недвижимым имуществом, дающим по своим размерам право на участие в выборах, могли по такому недвижимому имуществу уполномочивать на участие в выборах своих сыновей.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7