Особенности феодальных отношений в Речи Посполитой XV-XVII вв.

имели уже второстепенное значение. Так, например, замена прежнего

феодального ополчения наемными войсками давала возможность землевладельцам

заняться хозяйственной реорганизацией их владений. Однако одного

освобождения феодалов от военной службы было, разумеется, еще недостаточно

для того, чтобы вызвать изменения военной системы, барщинные фольварки не

возникли; точно так же способствовать расцвету фольварка могли и такие

факторы, как плодородие почвы и близость сплавных рек. Национальное

порабощение, имевшее место в Восточной Германии и на восточных окраинах

Польши, способствовало установлению еще более беспощадной эксплуатации

крестьян помещиками и также являлось одним из факторов, облегчающих

возникновение крепостнического хозяйства. Зато вряд ли можно считать

правильным утверждение некоторых ученых, придающих большое значение тому

факту, что крестьяне не могли выдержать торговой конкуренции с фольварком

вследствие более высокого уровня его сельскохозяйственной техники. В XVI в.

шляхта в большинстве случаев только начинала заниматься сельским хозяйством

и зачастую была вынуждена в хозяйственной области учиться у крестьян.

Крепостные выполняли работы на фольварочных землях с помощью того же

рабочего скота и теми же орудиями, что и на своих собственных землях, где

он работали обычно старательнее и продуктивнее. Наличие у крестьян

необработанной земли не может служить доказательством; земля оставалась

необработанной не потому, что крестьянская продукция не могла конкурировать

с дешевым фольварочным хлебом, а вследствие постоянно повышавшихся и без

того непомерно высоких повинностей, которыми пан в интересах своего

хозяйства облагал крестьян.

Пути закрепощения крестьян.

Местные ограничения крестьянских переходов, практиковавшиеся в первой

половине XIV века, были частично унифицированы при подготовке статутов

Казимира III. Условия, при которых кметь мог покинуть господина, были

нелегки для сидящего на немецком праве, а для крестьянина на польском праве

"легальный выход…был в сущности почти невозможным". В Малой Польше по букве

закона одновременно из одной деревни в другую могло уходить не более двух

кметей или поселян помимо воли господина той деревни, где они живут.

Статьей 134 статутов устанавливались строгие санкции против беглеца и его

укрывателя.

Та же тенденция доминировала в законодательстве второй половины XIV-XV

веков, хотя резкое ограничение права выхода в Малой Польше, установленное

статутами Казимира III, не удержалось. Вартский статут запрещал кметю

уходить, пока он не произвел расчисток, ради которых получал льготные годы.

При переводе на польский язык статутов Казимира Великого в середине XV века

альтернативные обязательства (в первоначальном тексте от крестьянина на

немецком праве при уоде требовалось или оставить своехозяйство в полном

порядке и рассчитаться с повинностями, или плдыскать себе заместителя -

"равно богатого кметя") были суммированы. НЕшавсикими статутами 1454 года

усиливались кары за укрывательство беглого поданного; их распространили не

только на земледельцев, но и на города, и на держателей королевских имений.

С конца XV века темпы закрепощения возросли. Петрковский сейм

возобновил в более жесткой форме норму статутов Казимира III для Малой

Польши. Только одному кметю ежегодно разрешалось покинуть деревню без

согласия помещика, причем постановление распространялось на всю страну.

Лишь одному из крестьянских сыновей дозволено было уходить в город учиться

или поступить в услужение, а единственный сын вообще не имел права покидать

деревню. Вскоре возраст крестьянских сыновей, которые могли уходить в

учение в город, был ограничен двенадцатью годами. Потом серия актов была

продолжена, и к началу 40-х годов XVI века кметь совсем лишился права

выхода. Параллельно издавались законы против беглых (за 1503-1596 гг. - 24

конституции); судопроизводство по таким делам было упрощено, срок розыска

не ограничен.

В связи с продолжавшимя развитием производительных сил, ростом

городов, расширением внутренней торговли, повышением спроса на

сельскохозяйственные товары на городском рынке. А также появлением

возможности вывозить польский хлеб за границу в XV веке формы феодальной

эксплуатации претерпели существенные изменения. Это касалось, как крестьян,

сидевших издавна напольском праве, так и тех, которые переводились с

польского на немецкое или вновь осаживались на праве немецком. Различия в

формах эксплуатации тех и других, почти не замечавшиеся уже в конце XIV

века, теперь совсем, по-видимому, стерлись.

Как показывают источники, во всех типах владений применяются все три

вида феодальной ренты. При этом денежная рента (чинш) всюду, по сравнению с

предыдущим столетием, повысилась, натуральная повсюду приняла

приблизительно единообразную форму, отработочная, известная раньше почти

исключительно в духовных владениях, теперь применяется и в шляхетских, и в

королевских, но формы ее и размеры, так же как и размеры чинша, в разных

районах страны и в разного типа землевладениях не одинаковы.

Глава II

§ Категории феодально зависимого крестьянства

Феодально зависимое население деревень выступает в источниках под

разными терминами. Когда речь идет о всех крестьянах деревни, источник

называет их поселяне (villani, rustici), но чаще кмети (cmethones), жители

(incolae). Термины эти иногда применяются в отношении всех крестьян деревни

или землевладения, каждый самостоятельно, как например, в постановлениях

капитулов Плоцкого, Познанского, Гнезненского и вдругих документах XV и XVI

вв. Но обычно они употребляются вместе и при этом в разных сочетаниях:

кмети и жители, жители и кмети. Скорее всего, под обоими терминами имеется

в виду вообще население деревни.

Очень редко в качестве такого общего названия употребляется люди

(homines), но зато довольно часто этот термин в единственном числе - по

отношению к отдельным представителям сельского населения.

В середине XV в. впервые появляется новый термин в отношении

крестьянства - subditi, латинское соответствие польскому poddani,

подданные, ставшее надолго общим наименованием польского крепостного

крестьянства.

Наконец, в этот период, видимо, появляется и получает распространение в

быту термин хлопы по отношению ко всему крестьянству.

Изредка в источниках XV в. и первой половины XVI в. встречается термин

колоны (coloni). В ряде документов колоны явно противопоставляются кметям.

Колон не должен платить чинша капитулу, т.к. он непосредственно связан с

барским двором. Например, в деревне Конечно господский двор опустел,

постройки разрушились, а когда - то двор находился в хорошем состоянии, и

колон в нем имелся.

Условия, на которых работал колон, были иные и лучшие, чем те, которые

обязывали крестьян. Основной работой, на которую их нанимали, была

обработка господских полей, но иногда они выполняли и другие обязанности по

двору.

Вообще сам термин (латинское колон) отождествляется с польским ратай.

Колон-ратай сидел на выделенном ему под хозяйство небольшом участке земли,

что у него был частично собственный, частично господский инвентарь, что со

своего хозяйства он нес, как кмети, поборы и повинности, а за выполняемую

работу получал вознаграждение. Ратай не всегда живет в деревне с другими

крестьянами, а "в избе на пустом (опустевшем) участке, так же как наемник"

(очевидно, другой наемник, выполняющий не такую работу, как ратай). В

жилище, покинутом ушедшим ратаем, поселяют не кметя или загродника. Ратаю

дают одежду и продукты, пока он пашет.

Кроме кметей, загродников, колонов, источники называют еще челядинцев

(czeladnik), слуг и служанок (sluzebniki, sluzebnice), паробков (famulus,

parobek) и девок (ancilla, famula,dziewka).все они образуют дворовую

челядь(familia curiae).

Челядь пашет господские поля, работает во дворе. Челядь выступает в роли

кучеров, пастухов, работает в амбаре и в хлеву, в поле и на лугу. К челяди

принадлежали и женщины. Шляхтичи избивали своих и чужих челядинцев,

паробков, похищали чужую челядь.

Служанка (sluzebnica), очевидно, является чем-то вроде экономки в

господском доме, ведает его хозяйством.

Кроме обычного famulus в источниках выступает изредка термин famulus

servilis. Отличие паробка, обозначаемого этим термином, от всякого другого,

установить невозможно. Надо думать, что отличия никакого не было и что

эпитет servilis - рабский - также ничего не означает, как не означает и

иногда встречающийся в источниках термин servus - раб, несколько столетий

назад потерявший свое первоначальное значение. В одном из документов,

употребляющих термин servus, он явно тождественен со словом кметь.

Нередко источники к терминам парабок, девка прибавляют rzadny, т.е.

подряженный, от слова rzad - ряд, договор. Подряженный челядник работал на

основе найма и был связан с господином договором, рядом. На какой срок

заключался договор источники не указывают. Иногда вместо самого

подряжающегося при заключении договора выступает его отец.

За свою работу челядь получала вознаграждение. Оно могло выражаться в

деньгах. Иногда вознаграждением служила одежда. То обстоятельство, что

договор с феодалом заключается иногда не самим подряжающимся, а его отцом,

указывает на молодой возраст челядинцев. Таким образом, в состав челяди

входила главным образом крестьянская молодежь, но, кроме нее, могли быть и

люди посолиднее возрастом.

Наконец, встречаются еще в источниках такие термины, как работники,

наемники. Обязанности работника и наемника похожи на обязанности челяди, но

зачислять их в число дворовой челяди не следует. Вероятно, это люди,

нанимавшиеся в феодальные хозяйства на короткий срок, сезон, на

определенный вид работы. Они комплектовались из имевшихся в деревнях так

называемых "люзьных людей".

Но наемных работников в шляхетских владениях было не очень много. Шляхте

незачем было обращаться к примеру солтысов и переходить на наемный труд.

Шляхетский фольварк, т.е. шляхетское владение, имение, существовал и до XV

в. и имел господские поля. Как ни малы были эти поля и как бы мало ни

интересовали они шляхтича, но все-таки немного интересовали (особенно,

например, малопольских феодалов, которые всю ренту во второй половине XIV

в. брали деньгами), поскольку продукция их собственных хозяйств шла для

потребления его семьи. И эти поля, естественно, требовали обработки.

Наблюдаемые различия в формах феодальной эксплуатации в XV веке

позволяют разбить землевладения на следующие три группы:

1.Шляхетские, духовные и, возможно, королевские владения в Великой

Польше.

2.Шляхетские и королевские владения в Малой Польше.

3.Духовные владения в Малой Польше, а также владения всех типов в

Мазовии.

Наименьшие изменения в формах феодальной эксплуатации поризошли во

владениях первой группы, т.е. в землевладениях Великой Польши.

Как показывают источники денежная рента составляла здесь 12 грошей.

Такой чинш берут братья=феодалы, Якуб и БартоломейЮ со своих деревень

Брончино и Недамиж в Познанском повете и ленчицкий ловчий Станислав с

деревни Нивки, но в королевской деревне Маково устанавливается чинш уже в 1

гривну, т.е. 48 грошей. Этот размер К. Тыменецкий считает обычным для

светских владений в Великой Польше. В Пыздрском повете Калишского

воеводства кмети платили по 54, 56, 60, 64, 65 и даже по 72 гроша с лана,

или по 20, 24, 34 с полулана. Повышение денежного чинша наблюдалось и в

духовных владениях, расположенных в Великой Польше. Так в Лендском

монастыре платили 48 грошей.

Натуральная рента в феодальных владениях Великой Польши имела в XV

веке весьма скромные формы. Особенно это относится к духовным владениям.

Если раньше ее взимали здесь нередко окороками и целыми животными -

поросятами, кабанами, баранами и коровами, то теперь она сводится к

сравнительно небольшому побору, состоявшему из яиц и птицы. Такая рента

была самой скромной формой так называемых добровольных приношений (honores)

в духовных владениях и единственной их формой в светских. Однако размеры

взимаемого побора яйцами и птицей повысились. Вместо прежних 15-20 яиц на

пасху феодалы стали брать по 30 яиц и, как раньше, двух кур. Так было и в

шляхетских, и в духовных владениях. В духовных владениях продуктовая рента

взималась еще в виде зерновой десятины, или сноповой.

Отработочная рента, известная в Великой Польше в XIV веке в духовных

владениях и только в части светских, теперь применяется повсюду. Кмети

должны были один день в году пахать с таким условием, чтобы на вспаханном

за этот день участке выполнить весь цикл полевых работ. Это старый вид

отработочной ренты, так называемые ютшины (от польского jutro, являющегося

переводом немецкого Morgen). Размер такого вида барщины зависел от размеров

выделенного под нее участка.

Существовала еще годовая барщина. Например, в светских

землевладениях Пыздрского повета в конце XV века требовалось: три раза в

год пахать по полдня, один день косить луг и сушить сено. Таким образом,

отработочная рента в светских владениях Великой Польши не изменила своей

формы и размеров и выражалась в нескольких днях работы в году или в

ютшинах. Сохранилась еще и старая форма нерегламентированной барщины:

"работать, что будет нужно".

В тех же старых формах применялась отработочная рента и в духовных

владениях Великой Польши. Так, например, во Влоцлавском епископстве

требуется пахать один день для ярового, два дня для озимого, или один день

пахать для озимого, один для ярового и один день косить, собирать и свозить

на гумно.

Только во владениях Гнезненского архиепископства отработочная рента

носила новую форму. Гнезненское архиепископство, по-видимому, уже перешло

на недельную барщину.

Таким образом, по-прежнему существуют все три формы ренты и по-

прежнему почти на равных началах. Правда, основательно повысился чинш, но

видеть в этом усиление роли денежной ренты было бы неосторожно. Правильнее

это повышение расценивать, как сохранение еще за денежной рентой ее

значения. Феодал еще был заинтересован в чинше, он только начинал

переводить свое хозяйство на барщину. Частично повышение денежной ренты

можно объяснить падением денег. Дело в том, что в XV веке в Польше, как и

во многих других странах Европы, имело место обесценение серебряных денег.

Если в конце XIV века среднее количество серебра в гроше составляло 1,7

грамма, то в начале XV века - 0,83, а в конце - 0,75 грамма. Такое падение

денег, естественно побуждало феодала увеличивать денежный чинш.

Известные перемены в формах феодальной эксплуатации произошли в XV

веке в шляхетских и королевских владениях Малой Польши (2-я группа). Там,

где в XIV веке обнаруживалась сильная тенденция к полному переходу на

денежную ренту, теперь опять взимается рента продуктами и более того

начинает применяться рента отработочная. Чинш здесь, по сравнению с XIV

веком, очень высок. Кметь деревни Ольшувка платит со своего лана 60 грошей;

в деревне Рацлавицы берется 48 грошей, а в третьей - 96.

Что касается отработочной ренты, то для шляхетских владений только в

одном документе мы находим четкое указание на форму, в которой она

применялась, а именно: на ютшины.

Все документы по королевским владениям, имеющимся в нашем

распоряжении, относятся к концу XV века и все говорят только об одной форме

феодальной ренты - об отработочной ренте, барщине. Среди поступлений

королевскому двору имеются бараны, козлы, коровы, овес, мука ржаная и

пшеничная, солод. В королевских владениях малой Польши применялсь все

известные формы барщины - от ютшин до недельной барщины в количестве двух

дней в неделю.

Исходя из этого, мы полагали бы, что есть все основания соединять по

формам феодальной ренты шляхетские и королевские владения в Малой Польше в

одну группу. Общее, что их объединяет в XV веке - это понижение (даже при

увеличении размеров денежного чинша), роли денежной ренты за счет

восстановления ренты натуральной, вытеснявшейся в предыдущий период

денежными платежами, и появления ленты отработочной. Последняя существует

еще в старых обычных для владений, применявших ее в XIV веке, формах, но

обнаруживает заметную тенденцию к росту (увеличение размеров годовой

барщины, применение недельной).

Самые большие изменения в формах феодальной эксплуатации поризошли в

XV веке в третьей группе - в духовных владениях Малой Польши.

Отработочная рента в духовных владениях в Вислицком и Келецком краях

почти не отличалась размерами от применявшейся в предшествующий период. В

Келецком крае только один раз встречаем барщину в один день, также и в

Вислицком крае только одной деревне крестьяне обязываются работать 2 дня в

неделю в период от Иоанна крестителя до св. Михаила, т.е. с 24 июня до 29

сентября (и, вероятно, 1 день в остальное время). Во всех же других

деревнях они несут большей частью годовую барщину или отдельные

отработочные повинности.

В остальных районах отработочная рента приняла новые формы. Здесь

прочно утвердилась недельная барщина. В сандомежской земле она составляе

один, реже два дня в неделю, с преобладанием двухдневной и трехдневной

Страницы: 1, 2, 3