Да не оскудеет рука дающего...

всецело зависит от участия в нем общества”[57].

В статье высказаны также и конкретные конструктивные предложения, в

частности, об изменении в целом структуры общественного призрения, о

создании особых совещательных и городских органов (попечительств), которые

бы направляли деятельность по общественному призрению, способствовали бы

поиску способов и средств для осуществления помощи бедным. В связи с этим

он обращает внимание и на нравственный аспект воспитания в обществе чувства

сострадания к ближнему. Он справедливо ставит также вопрос об участии

образованного общества и всего населения в организации общественного

призрения. Обязанности по общественному призрению должны возлагаться на те

общественные союзы, которые имели бы соответствующие материальные средства

и могли бы вынести эти обязанности. Средства для этих целей могли бы

выделить, с одной стороны, правительство, а с другой - участковые уездные и

городские попечительства, уездные земские и городские попечительства, затем

губернские попечительства для объединения всей благотворительности в

губернии. Во главе всего дела общественного призрения в России Е.Д.Максимов

считал необходимым создать единый компетентный, центральный орган. Именно с

изменением структуры, изменением законодательной постановки общественного

призрения, он связывал его улучшение и дальнейшее развитие.

Вопросы законодательной политики правительства в области общественного

призрения и благотворительности рассматриваются и в книге

В.Ф.Дерюжинского[58]. Он отмечал, что пересмотр российского

законодательства в этой сфере - один из важнейших. Этот пересмотр был

возложен на особую комиссию, созданную в 1892 г. и по указанию царя

возглавляемую членом Государственного Совета К.К.Гротом. На нее было

возложено “составление проекта законодательных мер, обнимающих дело

призрения во всех его частностях для внесения затем выработанных ею

предложений в Государственный Совет в установленном порядке”. Комиссии были

предоставлены большие полномочия и перед ней были поставлены задачи не

только внести какие-то частные изменения в законодательство, а подготовить

новый общий кодекс мер общественного призрения. Автор критиковал имеющиеся

изъяны в законодательстве, отмечая, что в имевшихся законах об общественном

призрении нет определенных указаний даже относительно таких существенных

предметов, как вопрос о праве на призрение, средствах на расходы по

призрению и др. Автор высказал также суждение о том, что разработка этих

вопросов заслуживает полного внимания всего общества. В книге справедливо

отмечалось, что вопрос о рациональном устройстве призрения принадлежит к

числу труднейших вопросов общественной жизни и управления. Дискуссионным

являлся, в частности, вопрос о роли государства[59] , о том, должно ли

государство вмешиваться в это дело и регулировать его, или же оно должно

быть всецело предоставлено заботам частной инициативы, частной

благотворительности[60].

Вслед за Е.Д.Максимовым В.Ф.Дерюжинский высоко оценивает деятельность

земств: “...Мы должны, однако, признать, что, несмотря на неблагоприятные

условия, нашими земствами сделано очень многое в области общественного

призрения”[61]. Говоря о перспективах развития общественного призрения,

автор заметил, что “развитие этого дела должно быть вверено органам

самоуправления, земству и городским общественным учреждениям”[62].

Весьма важным в области общественного призрения мероприятием в

середине 90-х гг. явилось учреждение Высочайшим указом 1 сентября 1895 г.

“Попечительства о Домах Трудолюбия и Работных Домах”. В указе говорилось:

“В непрестанных заботах о всех верноподданных наших, Мы обратили внимание

на горестную судьбу тех из них, которые, терпя крайнюю нужду, тщетно ищут

себе заработка и приюта. Стремясь к облегчению участи неимущих доставлением

им честного труда, как единственного залога счастливой и на христианских

началах основанной жизни, признали Мы за благо учредить особое

Попечительство о Домах Трудолюбия и Работных Домах, предназначаемые

оказывать существующим подобного рода учреждениям необходимую поддержку и

помощь, а также содействовать приумножению их в Империи”[63].

Как следует из указа, главная цель домов трудолюбия состояла не только

в том, чтобы предоставить людям временную работу и обучить профессии, но и

в нравственном перевоспитании призреваемых и укреплении их сил для

самостоятельной честной трудовой жизни. К концу 1895 г. в различных городах

России существовало уже 44 Дома Трудолюбия[64], в том числе два из них в

Курске и Воронеже[65]. Попечительство, находившееся под покровительством

императрицы Александры Федоровны, обязано было координировать деятельность

городов и общественных организаций в области трудовой помощи. Деятельность

Попечительства должна была также выражаться в содействии устройства Домов

трудолюбия и работных домов путем выдачи им срочных ссуд и единовременных

пособий, в подготовке рекомендаций, касающихся их успешной

деятельности[66]. С 1897 г. Попечительство стало издавать журнал “Трудовая

помощь”.

Кроме трудовой помощи в конце 90-х годов практиковались и другие формы

оказания социальной помощи общественными организациями и частными лицами:

биржи труда, специализированные мастерские для женщин, воскресные

профессиональные школы и т.д.[67]. Важно отметить, что именно в этот период

появляются новые принципы социальной помощи. Происходила децентрализация

социального призрения и обеспечения, индивидуализация помощи, сами люди

нацеливались на использование своих внутренних ресурсов для решения

собственных проблем[68].

В 90-е гг. в правительственных и промышленных кругах активно

обсуждался также вопрос о социальном обеспечении рабочих, получивших увечья

на производстве. При этом правительство склонялось к тому, чтобы ввести

принцип ответственности предпринимателей за травматизм. Именно в этом духе

были составлены проекты законов, предложенные Государственному Совету

Министрами финансов И.А.Вышнеградским в 1889 г. и С.Ю.Витте в 1893 г. Ввиду

сопротивления промышленников эти проекты были отложены.

Однако в конце 90-х годов движение за введение обязательного

страхования рабочих приобрело такой общественный вес, что не считаться с

ним не могли ни правительство, ни предпринимательские круги. Поэтому 2 июня

1903 г. правительство издало закон “О вознаграждении потерпевших вследствие

несчастных случаев рабочих и служащих, а равно членов их семейств в

предприятиях фабрично-заводской, горнозаводской промышленности”. Он стал

первым законом, в основу которого был положен принцип обязательного

страхования от одного из видов социального риска. В целом принятие закона

от 2 июня 1903 г. явилось важной ступенью в организации рабочего

страхования, после которой общественная и правительственная деятельность в

этом области значительно активизировалась[69].

Что же касается работы комиссии К.К.Грота по проработке правовых

вопросов благотворительности, общественного призрения, то ее не удалось

завершить. Войны, а затем революции помешали увидеть результаты

деятельности этой комиссии[70]. Законодательство в этой области так и не

было реформировано на современных основах вплоть до начала первой мировой

войны. Однако, несмотря на имевшиеся противоречия и недостатки в

действовавшем законодательстве по вопросам благотворительности и

общественного призрения, о чем шла речь выше, само его состояние и

содержание являлось одним из важнейших факторов развития благотворительного

движения в целом по всей России в конце XIX- нач. ХХ вв.

§ 2. Российское законодательство как фактор развития благотворительного

движения.

История учит, что на формирование благотворительного движения оказывает

влияние несколько факторов и прежде всего: 1) состояние законодательства по

благотворительности; 2) уровень духовной культуры общества; 3) уровень

потребности населения в медико-социальной защите. С этим выводом известного

современного исследователя Б.Ш.Нувахова[71] нельзя не согласиться. Вместе с

тем благотворительность зависит и от многих других факторов, политического,

идеологического, экономического, социального характера.

Особенностью российской действительности до середины XIX в. было то, что

вся благотворительная деятельность и социальное вспомоществование были

сосредоточены преимущественно в руках государства и церкви. Объяснялось это

несколькими причинами: во-первых, централизацией власти и дальнейшим

ужесточением системы крепостной зависимости, во-вторых, сложившимся к

середине XIX в. сословным делением, фактически уничтожившим общественную

деятельность как таковую. Российское общество нач. XIX в., поделенное на

сословия, представители которых мало общались между собой, жестко

контролировалось властью. Поэтому общество не способно было создать

самостоятельные благотворительные движения, в-третьих, практически вся

крупная торговля и промышленность контролировалась государством. В России

еще не было достаточно сильного слоя зажиточных людей, способных финансово

поддержать независимые благотворительные учреждения.

Абсолютизация верховной власти привела к установлению чиновничьего контроля

за деятельностью учреждений общественного призрения. Благотворительность

также была поставлена под опеку государства и строго централизованных

императорских государственно-общественных организаций[72].

В середине XIX в. наметился, а после реформ 60-70-х годов стал реальностью

новый этап в развитии русского благотворения, который характеризовался не

только бурным ростом числа самых разнообразных благотворительных обществ,

учреждений и заведений, филантропических акций и мероприятий, но главным

образом новыми принципами социальной работы, о чем мы говорили уже выше

(децентрализация социального призрения и обеспечения, индивидуализация

помощи, рациональный подход к формам и методам социальной работы)[73].

Однако выделяемых государственными и благотворительными организациями

средств в силу нужды и бедности в России не хватало на то, чтобы система

социальных учреждений могла полноценно функционировать и развиваться. Стала

очевидной необходимость большего участия общественности в делах попечения,

свободного от правительственного соизволения и контроля. Реформы 60-70-х

годов XIX в. по отмене крепостного права, введению земского и городского

самоуправления предоставили возможность открытия благотворительных обществ

не только с высочайшего соизволения. Начинается рост общественно-

филантропических организаций и заведений, активизируется деятельность

частных лиц в оказании социальной помощи населению[74].

В мощном подъеме и развитии благотворительности в конце 90-х гг. XIX - нач.

ХХ вв. нельзя не видеть и проявления государственной идеологии, пытавшейся

в условиях нарастания кризисных явлений в обществе, приведшим к

революционным событиям 1905 г., повысить престиж власти среди своих граждан

и международной общественности. Вплоть до конца XIX в., как известно,

государственная идеология в России базировалась на известной триединой

формулировке “Православие, самодержавие, народность”. Ее ярким защитником

во второй половине XIX в. был обер-прокурор Святейшего Синода

К.П.Победоносцев, подчеркивающий постоянно в своих статьях и письмах

Императору, что “власть государственная ... утверждается не на ином чем,

как на единстве духовного самосознания между народом и правительством, на

вере народной”[75]. Ему вторил министр внутренних дел Д.А.Толстой в своем

докладе Александру III в 1886 г., что при осуществлении реформы надлежит

руководствоваться не отвлеченными принципами или чуждыми идеалами

западноевропейской государственной теории и практики, а ясным пониманием

коренных, самостоятельных основ русской государственной жизни[76].

Рост масштабов благотворительности в России в конце XIX- нач. ХХ в. был в

определенной степени связан и с промышленным подъемом в этот период, что

способствовало сосредоточению больших материальных накоплений в руках

предпринимательского сословия. Тем самым закладывались экономические

предпосылки для роста благотворительности, частных и общественных

добровольных пожертвований. Одновременно изменилась политика государства к

неимущим, не только потому что репрессиями уже не удавалось удержать

нищавшие слои населения в спокойном состоянии, но и в связи с укоренением в

общественном сознании гуманистических идей, порожденных еще эпохой

Просвещения. Именно при капитализме благотворительность стала значительным

общественным явлением. Свобода предпринимательства должна сочетаться со

свободой идей, свободой выбора[77]. Расширяются и задачи

благотворительности, которые к тому же значительно усложняются.

Наивысший пик в развитии благотворительности в России приходится на

последнее десятилетие XIX - нач. ХХ в. Если в первом десятилетии в России

было всего 28 благотворительных учреждений, то в девятом - 8988, а на

первую половину девяностых годов приходилось - 636[78] (см. Приложение.

Таблица 1).

В 1891-1899 годах было создано свыше половины (53%) всех благотворительных

обществ, возникших в стране с 40-х годов XIX в. К началу ХХ в. в Российской

империи насчитывалось более 11 тыс. благотворительных учреждений (4.762

благотворительных общества и 6.278 благотворительных заведений)[79]. На

каждые 100 тыс. населения приходилось 6 благотворительных учреждений[80]. В

1898 г. (за один год) благотворительной помощью пользовались: в С.-

Петербурге - 107.444 чел., в Москве - 105.158 чел., в остальной России -

952.182 чел.[81].

Основными направлениями в благотворительности в России являлись: а)

правительственная; б) церковная; в) земская; г) общественная; д) частная.

Эти направления могли взаимодействовать как в целом в государстве, так и в

отдельных регионах.

Все благотворительные заведения по своему назначению разделялись на шесть

типов: 1) Призрения (детей и взрослых); 2) Дешевого и бесплатного

проживания; 3) Дешевого и бесплатного пропитания; 4) Трудовой помощи; 5)

Лечебной помощи[82]. Одной из наиболее распространенных форм

благотворительности в России являлось призрение. Сюда относилось около

54,6% всех благотворительных заведений империи[83]. Заведения, относившиеся

к этой группе делились на 2 категории: а) для призрения и воспитания детей;

б) для призрения взрослых. Большая часть благотворительных заведений для

детей состояла в ведении частных лиц и благотворительных обществ[84].

В конце XIX в. (в 1898 г.) благотворительные учреждения в России по родам

благотворения распределялись следующим образом. В С.-Петербурге богаделен

имелось 90, детских приютов - 146, учреждений медицинской помощи - 79, школ

благотворительного характера - 197, детских столовых - 35, ночлежных домов

- 23, дешевых квартир - 34, народных читален - 9. Всего насчитывалось 638

благотворительных учреждений. Вторым крупным центром России, где было

сосредоточено большое количество этих учреждений, была Москва. Однако в ней

находилось меньше благотворительных учреждений, чем в С.-Петербурге - 453.

В остальной России насчитывалось 1304 богаделен, 561 детский приют, 210

учреждений медицинской помощи, 143 школ благотворительного характера, 80

дешевых столовых, 58 ночлежных домов, 43 дома трудолюбия, 15 яслей, 36

странноприимных дома, 8 дешевых квартир, 6 народных читален. Всего 2464

учреждения (см. Приложение. Таблица 2).

Как видим, наиболее распространенной формой призрения для взрослых были

богадельни, для детей - детские приюты. Причем расходы на содержание

богаделен только в Москве за 1894-1904 гг. увеличились с 12 тыс. почти до

100 тыс. рублей[85]. Благотворительных учреждений было больше всего в

Петербурге и Москве.

Благотворительные общества и учреждений распределялись также по

определенным ведомствам: Министерства Внутренних дел, Министерства

народного просвещения, Министерства путей сообщения, Морского министерства,

Министерства земли и государственного имущества, Министерства

Императорского Двора, Ведомства учреждений императрицы Марии, Ведомства

духовного и др. [86]

Наибольше количество благотворительных учреждений относилось к Министерству

Внутренних дел - 2772, духовному ведомству - 713. Общественных

благотворительных организаций было - 959, что свидетельствует о растущей

тенденции к организованным формам благотворительной деятельности и о

широком распространении добровольных общественных организаций. Центрами

благотворительности являлись С.-Петербург и Москва. Именно в этих городах

было сосредоточено наибольшее количество благотворительных обществ и

учреждений: в С.-Петербурге - 972, в Москве - 617, в остальной России -

3370. (см. Приложение. Таблица 3). Дореволюционные статистические материалы

свидетельствуют о том, что в Европейской России, включая Воронежскую,

Курскую, Тамбовскую губернии, наиболее распространенной была частная

благотворительность и благотворительность православного ведомства[87].

Отметим также, что в Петербурге были сосредоточены благотворительные

учреждения, которые удовлетворяли не только местные нужды, но и

распространяли свои заботы за пределы столицы, в разные концы империи. Так,

в Петербурге находились главные управления таких важных благотворительных

Ведомств и учреждений, имеющих многочисленные отделения, рассеянные по всей

стране, включая и губернии Центрального Черноземья, как Ведомства

учреждений Императрицы Марии, Императорского Человеколюбивого общества,

Комитета Попечительства о домах трудолюбия и работных домах, Российского

общества Красного Креста, Общества спасения на водах[88] и др.

При этом Ведомство учреждений императрицы Марии имело - 683 учреждения,

Российское Общество Красного Креста, Императорское Человеколюбивое общество

- 518, Попечительство о домах трудолюбия и работных домах - 274, ведомства

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9