Реферат: Войны феодального общества
По мере роста количества
огнестрельного оружия глубина боевого порядка уменьшалась, а фронт
развертывания войск увеличивался. Таким образом обеспечивалось участие в бою
максимального числа ружей. Расширение фронта развертывания боевых порядков и
уменьшение их глубины вели к линейной тактике.
К началу XVII в, в связи
с увеличением количества и улучшением качества ручного огнестрельного оружия
мушкетеры (стрельцы) повсеместно превратились из вспомогательной части войск в
основную силу н постепенно вытеснили пикинеров. Это окончательно привело армии
европейских государств к линейной тактике.
Русскими войсками впервые
линейная тактика была применена в сражении при Добрыничах в 1605 г. с войсками
Лжедмитрия 1. В этом сражении русский полководец князь Мстиславский построил
пехоту, вооруженную пищалями, в центре боевого порядка в линию по 4—б шеренг.
Конницу расположил на флангах. Орудия заняли позиции впереди пехоты н на левом
фланге. Наступление начали войска Лжедмитрия I. Русская пехота и артиллерия
встретили противника огнем. При этом пехота вела огонь залпами. Противник
потерял до 6 тыс. убитыми, наступление было сорвано. Решающим фактором,
определившим успех русской армии в этом сражении, явился огонь пехоты из ручных
пищалей и из орудий и новая линейная тактика.
На западе линейную
тактику впервые применила нидерландская армия в сражении при Ньюпорте (1600
г.), а окончательно она сложилась в ходе Тридцатилетней войны (1618—1648 гг.).
В наиболее полной форме линейная тактика была использована шведской армией в
сражении при Брейтенфельде (1631 г,).
Дальнейшее развитие
огнестрельного оружия оказало влияние и на тактику морского боя: на смену
тарану и абордажному бою пришли огневой бой и линейная тактика действий
кораблей.
Изменение средств и
способов вооруженной борьбы в эпоху феодализма нашло свое отражение в
военно-теоретических трудах. Основным результатом развития военно-теоретической
мысли явилось создание первых военных уставов, в которых отражалось единство
взглядов по вопросам вооружения, организации и ведения боевых действий. Первыми
военными уставами феодальных армий были военный устав гуситов, разработанный
под руководством Яна Жижки в 1421 г., и устав сторожевой и пограничной службы
М, И. Воротынского, введенный в русской армии в 1571 г.
2.
Вооруженные Силы Руси и России и их участие в войнах XIII-XVII веков
По другому пути шло
комплектование армии на Руси, интересы обороны от иноземного нашествия привели
к тому, что образование государства произошло раньше, чем в его недрах
зародился капиталистический способ производства.
Состав вооруженных сил
русских земель после их завоевания монголами в целом оставался традиционным
вплоть до окончания эпохи феодальной раздробленности, но в нем происходили
важные изменения в соотношении составных частей и их качества. В первую очередь
продолжали усиливаться феодальные элементы войска, составлявшие княжеские
дворы.
С гибелью весьма
значительной части прежней военной аристократии княжеские дворы приобрели
большую однородность. Произошло становление “двора” как корпорации различных
категорий служилых феодалов. В нее включаются и бояре. Происходит
количественный и качественный рост института вотчины. В этот период появляются
“великие бояре”, имеющие у себя на службе собственных бояр. Бояре, в свою
очередь, наделяют феодальными правами некоторых своих слуг, в том числе и из
боевых холопов, создавая тем самым основу для появления в будущем низшего слоя
профессиональных воинов — так называемых “детей боярских”, в который выпадали и
потомки размножившихся боярских родов, не получавшие достаточного наследства.
В то же время идет
быстрый процесс увеличения числа уделов, сопровождающийся раздроблением и измельчанием
“дворов”, приведший уже в XIV в. к появлению “служилых князей”, входящих в
состав двора, а в следующем столетии измельчавшие “княжата”, не отличающиеся по
своему военному потенциалу, имущественному положению и реальному статусу от
многих великокняжеских бояр, стали распространенным явлением.
Во второй половине XIII
в. старые категории воинов младшей дружины окончательно уступают место новым
терминам: “дворяне”, “слуги вольные”, “слуги дворские”, “слуги под дворским”
или просто “слуги”(чаще всего). Изменение терминологии определенно
свидетельствует об изменениях в социально-экономических отношениях. В условиях
тотального ограбления страны и гигантского оттока серебра в Орду главной формой
оплаты за службу должна была стать раздача бенефициев — прав на получение
оброков с групп сельского населения, а затем и населенных земель в условное
держание. В результате, не позднее первой половины XIV в. в большой степени
заново сложился постоянно увеличивающийся слой - сословие лично свободных
военных слуг — наследственных профессионалов, обязанных военной службой князю
на постоянных условиях (“по отцу”) — за право получения натуральной ренты с
конкретных обрабатываемых земель или крестьянских общин. Кроме того, все
указанные категории феодалов в качестве вспомогательной военной силы
по-прежнему использовали послужильцев разных степеней зависимости.
Заботясь об увеличении
своего войска князья старались создать условия для возможного “отъезда” к ним
на службу как “княжат” и бояр с их отрядами, так и дворян. Междукняжеские
договоры — ”докончания” того времени обязательно включают формулу вошедшую в
поговорку: “а слугам вольным между нами воля” (т. е. право сменить сюзерена).
Уже со второй половины
XIII в. на русской службе появляются выходцы из Литвы. В XIV в. в составе
великокняжеского двора, а также в Новгороде периодически находятся дворы
служилых князей Гедиминовичей. Позднее, в конце рассматриваемого периода, на
московскую службу начинают переходить и ордынские “царевичи”с отрядами своих
мурз, уланов и казаков.
При сохранении ополчения
на всем протяжении данного периода его роль, в связи с общим упадком городов на
большей части русского северо-востока, снижением политического влияния и
обнищанием городского населения заметно уменьшилась, а профессиональные качества
снижались.
На общерусском фоне
особняком выделяются своеобразные состав и организация войска Галицко-Волынской
Руси второй половины XIII в. Ведя ожесточенную борьбу за сохранение
независимости от Золотой Орды и одновременно отражая нападения венгерского
короля с юго-запада, а также ятвягов и литовцев с севера, в условиях массовых
измен галицкого боярства, Даниил Романович Галицкий нашел опору в среде горожан
и крестьян. Практически лишившись большей части галичских «оружников»,
перешедших на сторону короля, он сделал ставку на создание крупных контингентов
средневооруженных (за счет казны) конников-«снузников» в кожаных «коярах» и «ярыках»
монгольского типа — своеобразный аналог «сержантерии» французских королей.
Более того, Даниилом были созданы части пеших стрелков-арбалетчиков способные
не только взаимодействовать с конницей, и вести самостоятельные действия, но и
решать исход боя.
Столь значительные
преобразования в военном деле, приведшие, к тому же, к качественным изменениям
— превращению пехоты в решающую силу на поле боя (за полвека до битвы при
Куртрэ!) вполне правомерно назвать военной реформой...
С усилением Московского
княжества во второй половине XIV в. значительно улучшилась организация
вооруженных сил и на северо-востоке Руси, что выразилось как в появлении
единого командования общерусского войска, так и в начале проведения общерусских
мобилизаций в случае большой войны и зарождении связанных с этим военно-учетных
мероприятий. Ко времени Дмитрия Ивановича следует относить введение разрядных
книг, с подробными росписями полков и воевод, благодаря которым можно точно
представить себе районы мобилизации и участников похода. Первая такая роспись
относится ко времени Тверского похода 1375 г. Затем — 1380 г., 1385 г. и далее.
В ней перечислены уже не князья-вассалы, как это было до сих пор, и, в ряде
случаев, позднее, а нечто подобное военным округам выставляющим определенной
численности мобконтингент.
Рода войск. В полном
соответствии с происходившими социально-экономическими процессами в данный
период продолжала возрастать роль конницы. К тому же на ее развитие мощное
влияние оказывал основной противник — он же и сюзерен, заставивший русских
князей участвовать в своих походах, что к концу периода все больше начинало
сказываться и на подборе конского состава, и на типах используемого вооружения,
способе посадки и управления конем и т. п.
Говоря о том, что конница
в русских землях поделенных между Золотой Ордой и Великим княжеством Литовским
развивалась главным образом на феодальной основе, признавая, что ополченческий
элемент кавалерии в данное время резко уменьшился, нельзя умолчать о том, что в
буферной зоне между Русью и ордынскими кочевьями, на верхнем и среднем Дону
(так называемый «Червленый Яр»), в запустевших районах старой рязанской, северской
и переяславской границ, а также в Поросье, на смешанной славяно-тюркской
основе, из остатков прежнего населения, а также бродников, черных клобуков,
крещеных половцев и беглецов из Руси, уходивших «...на Дон, в молодечество» в
это время начинает складываться казачество. Не будучи под юрисдикцией русских
князей вольные общины казаков находились в ведении русской Митрополии и
участвовали в Куликовской битве. С распадом Золотой Орды казаки, тяготевшие к
Руси в силу своей конфессиональной принадлежности, вышли из подчинения
чингизидов и стали союзниками христианских княжеств, в первую очередь
Литовского и Рязанского.
Пехота, игравшая весьма
значительную роль в середине XIII в., в дальнейшем постепенно теряет свое
значение в большинстве русских земель. Почти повсеместно она превращается в
подсобный род войск, использовавшийся для охраны и обороны укреплений,
десантных операций, осадных и иных инженерных работ и т. п. Свое прежнее
значение пехота сохранила лишь в Новгороде, Пскове, а также в Вятке. В этих «республиках»
имелись и крупные речные (озерная во Пскове) флотилии. Речные суда военного
назначения имелись и в распоряжении великих князей Тверского, Нижегородского,
Московского (во Владимире).
Одной из ярких
особенностей данного периода русской военной истории стало появление
артиллерии. Впервые гром орудийных выстрелов (без ущерба для себя) воины
суздальско-нижегородско-московской рати услышали в 1376 г. под стенами г.
Болгары (Казань). Спустя шесть лет москвичи уже сами стреляли со стен Кремля из
«тюфяков» (от тюркского «туфенг» — ружье) по ордынцам хана Тохтамыша. При этом
еще использовали и прежние метательные машины. Еще через семь лет факт завоза «армат»,
т. е. орудий типа пушек, «из Немец» зафиксировала Тверская летопись. С тех пор
и тверичи «уразумели», как из них стрелять.
В дальнейшем, в пору
временного ослабления Москвы, Тверь опередила ее в развитии артиллерии. Именно
орудия тверского союзника в ходе последней феодальной войны принудили (впервые
в отечественной военной истории) капитулировать крепости Зубцов (1465 г.) и
Углич (1466 г.) поддерживавшие Дмитрия Шемяку в его борьбе с Василием Темным. В
1469 г. уже московская артиллерия заставила сдаться Галич-Мерьский — столицу
шемякина удела.
В XIV в. в землях
северо-восточной Руси возобновляется строительство каменных оборонительных
сооружений. Возводится московский Кремль, делается попытка строительства кремля
и в Нижнем Новгороде.
Воинское обучение и
воспитание. Наряду с традиционным воинским обучением новые черты в
рассматриваемый период проявились, главным образом, в воспитании воинов. Точнее
- в идеологии национального Возрождения, одушевлявшей войска в боях за
освобождение от ордынского ига.
С середины XIII в. в
духовной жизни русского общества заметно усиливаются религиозные элементы.
Нашествие и иноземное иго были восприняты всеми слоями общества как несомненная
и давно заслуженная кара за десятилетия непрерывного братоубийства.
При общем снижении уровня
образованности в среде аристократии и военного сословия, да и всего населения
северо-восточной Руси, возрастает его религиозность и, соответственно,
религиозная мотивация поступков. Ушло мироощущение человека «светло-светлой и
украсно украшенной» могучей, свободной и гордой Русской земли. Унижения
завоевателей («злее зла честь татарская») заставили смирить гордыню рыцарской
чести в прежнем ее индивидуалистическом понимании, перед ходом событий, как
проявлением высшей воли и ждать своего часа. Поиски суетной «славы мира сего»
заслонила общая беда.
Пройдя тяжкий путь
десятилетий покаяния, духовного очищения, и искупления русский народ выносил
идею «Святой Руси» — страны-общины с приматом духовного начала в жизни
человека, смыслом которой стало «стяжание царства Божия» через добрые дела на
земле с одной стороны и верности православию с другой; всеобщим стремлением к
жизни по евангельским заветам: «Русские — суть миролюбцы ожидающие
справедливости...» (Повесть о Едигее. нач. XV в.). Защита Отечества приобретала
новый, более глубокий смысл.
Появление религиозного
гнета и гонения на христиан в принявшей мусульманство Золотой Орде усилили в
русской воинской идеологии мотив борьбы с «неверными», защиты православия.
Дальнейшее пребывание под властью Орды становилось тем более нетерпимым, так
как возникла реальная угроза духовной независимости народа. Угроза нашествия
Мамая воспринималась в первую очередь как покушение на самое святое. Естественно,
что коренным вопросом жизни общества, уже в практической плоскости, становилась
священная война за веру и свободу. Именно в такой обстановке Святой преподобный
Сергий Радонежский и благословил русское войско на бой. Воинский подвиг в то
время как никогда ране становился подвигом веры. Победа на Куликовом поле стала
подтверждением давнего убеждения в особом покровительстве Небесных Сил Русской
земле.
Усиливается также мотив
защиты православия и от «латинян». В этот период переосмыслялось духовное
наследие Византии и Киевской Руси. Идея сохранения истинной, неповрежденной
Веры Христовой, и, в этой связи, особая миссия Руси, последнего сильного
православного государства, — как ее хранительницы особенно получили
распространение после уклонения обессилевшей Византии в унию с католическим
Римом.
Еще сильны были идеалы
отдельных русских земель, подкрепленные авторитетами местных святынь. Еще
готовы были многие из русских умирать за «великую тверскую свободу». Еще звучал
гордый клич: «За Святую Софию и Великий Новгород!», но все больше князей, бояр
и слуг отъезжало к Москве. Великий князь Владимирский и Московский уже
воспринимался как тот, кому самим Богом суждено собрать Русь, как хранитель и
защитник веры. Соответственно воспринималась и служба ему. Как и в далекие
киевские времена служба князю становилась службой всей Русской земле — самой
справедливой и истинно христианской на свете. В этом и был смысл жизни русского
воина.
Основные события военной
истории. Первое знакомство с военным искусством монгольских завоевателей
кончилось неслыханным поражением русских войск от противника, по крайней мере
вдвое уступавшего им по численности. На первый взгляд калкский разгром 1223 г.
обусловлен субъективными причинами: легкомыслием и честолюбием возглавлявшего
авангард Мстислава Удалого, его вопиющим пренебрежением к организации разведки,
несогласованностью действий отдельных частей из-за отсутствия единого
командования, высокомерной недооценкой противника всеми участниками. Но все они
-лишь следствия одной общей причины.
Войско эпохи зрелого
феодализма, расколотое не столько распрями амбициозных вождей сколько
центробежными силами развития древнерусской государственности, столкнулось с
монолитной варварской силой, сплоченной немыслимо жестокой дисциплиной,
вооруженной новой тактикой, доведенной до совершенства в бесчисленных
победоносных походах, в ее родной, степной стихии. Исход борьбы был очевиден.
Тактика русского войска.
Летописные сведения данного периода не сообщают почти никаких сведений такого
рода. Они предельно кратки, так как летописцы вымарывали любые сведения о
вооруженном сопротивлении, способные скомпрометировать русских князей в глазах
завоевателей.
Известно, что на первый
бой с монголами рязанские князья, как обычно, выступили в степь. Сражение
отличалось упорством — «насилу одолели их полки татарские». В битве под
Коломной владимиро-суздальское войско придерживалось своей обычной тактики.
Пехота стояла за надолбами, а конница маневрировала в поле, была смята и «притиснута»
к надолбам, где убили одного из князей. Длительное движение от Москвы к
Владимиру косвенно свидетельствует о том, что завоевателям пришлось
преодолевать засеки в лесах. Этот же традиционный способ пассивной обороны
обязательно должны были применять и новгородцы на Валдае, преграждая «Селегерский
путь». Лагерь на р. Сить также имел полевые укрепления, следы которых
существовали еще недавно. К этому можно добавить лишь содержащийся в «Повести о
Евпатии Коловрате» пример партизанских действий.
В то же время, развитие
русского военного искусства не остановилось. Оно продолжалось «в скрытой форме»
участия русских войск в походах монгольских ханов в Венгрию, Польшу, Литву, на
Северный Кавказ, а также — в междоусобных войнах чингизидов, обогащаясь боевым
опытом наследников Чингисхана.
Организация и тактика
монгольского войска. Общая численность монгольских войск, принявших участие в
походе на Русь достигала 130 тыс. воинов. Армия завоевателей имела четкую
десятичную организацию. Высшим соединением являлся «тумэн» - десять тысяч
всадников под командой, как правило одного из “чингизидов” сыновей или внуков
Чингисхана. Армия имела единое командование в лице избранного главы Батухана («Батый»
русских летописей) и Субэдэ (Субеетай-Баатур) — один из лучших полководцев
Чингисхана, разбившего русских на р. Калке.
Войско подразделялось на
тяжелую и легкую кавалерию, но излюбленным оружием всех монголов и родственных
им племен являлся лук. По силе и дальности боя монгольский лук далеко
превосходил те, что использовали народы Восточной Европы. В бою монгольские
воины постоянно применяли арканы. Их копья были снабжены крючьями для
стаскивания противника с седла, а защитное вооружение по прочности не уступало
европейскому. Завоевав Китай, монголы научились пользоваться метательными
машинами и постоянно применяли их при штурме укрепленных городов.
Боевой порядок
монгольского войска, будь то отдельный тумэн или более крупное объединение, был
единообразен: за цепью сторожевых разъездов двигался «ертоул» — авангард
составлявший 1/9 общей численности. Главные силы подразделялись на три части:
левое крыло в 2/9 общей численности; центр — 3/9; правое крыло — 2/9. Каждая из
этих частей также имела троичную структуру и двухэшелонное построение. Одна
часть выдвигалась в первую линию, а две другие шли уступом вправо и влево.
Позади следовал резерв — 1/9 всех сил.
Тактика монголов не
отличалась принципиально от употребляемой всеми кочевниками. В сражении центр
нередко мог начать ложное отступление, заманивая противника под удары крыльев,
но великолепно организованная разведка и размах действий огромных сил монголов
позволяли им осуществлять подобные действия в стратегических масштабах, как это
произошло на р. Калке.
Управление монгольскими
войсками, в сравнении с их противниками, стояло на ином качественном уровне.
Высший и старший командный состав никогда лично не участвовал в бою и, наблюдая
со стороны, руководил его ходом посредством эффективной системы звуковых и
зрительных сигналов. Неисполнение приказа или самовольное отступление каралось
смертью.
Как показали события
второй половины XIV в. каких-либо прямых заимствований монгольской тактики
русское военное искусство не включало. Оно осталось вполне самобытным по
организации и вооружению, что и продолжало определять его тактику. Главным, что
делало русское войско сильнее, был его моральный перевес. Ордынцы же к этому
времени успели утратить многие достоинства, которыми обладали воины Батыя. К
тому же теперь уже Золотая Орда вступила в период династических кризисов, за
которыми неизбежно наступало дробление на части.
Страницы: 1, 2, 3
|