Реферат: Начало гражданской войны в Крыму

Полуостров вынужден был снова кормить армейские части, на сей раз красные, посылать хлеб и прочее продовольствие в центральные губернии и одновременно выпрашивать хлеб у Украины. К несчастью, и год выдался неурожайным. Положение жителей Крыма если и изменилось, то в худшую сторону: те же полфунта (200 граммов) хлеба в день на человека, 4 фунта крупы, 3 3/4 фунта картофеля и так далее[22]. КрымЧК, созданная 14 апреля 1919 года, издала суровый приказ, запрещающий самочинные обыски, аресты, самосуды, реквизиции и пр. Однако населению было все равно - самочинные реквизиции или нет. Они приняли повсеместный характер, о чем горько писал проживавший в Крыму В. Вересаев. В деревни, по примеру российских губерний, отправились продотряды.

Объектом своеобразной эксплуатации опять, как и весной 1918 года, стала буржуазия. 13 апреля она была обложена контрибуцией в 10 миллионов рублей, затем увеличенной. Кроме того, буржуазия обязана была выплачивать чрезвычайный налог (его, на сумму, нажитую спекуляциями, предписано было платить и спекулянтам: эта мера вызвала одобрение населения); вводилась так называемая вещевая повинность. Имущие зачислялись в тыловое ополчение и - зачастую вне зависимости от возраста и состояния здоровья - отправлялись на работы "в помощь фронту". Имущество эмигрантов подлежало конфискации.

Финансовая система пребывала в расстройстве. Ходили дензнаки - российские, украинские, ростовские, Краевого правительства. Была сделана попытка выпуска собственных денег, но успели изготовить только аверсы купюр достоинством в 250 рублей.

Заводы и фабрики по-прежнему в массе своей пребывали в бездействии. Правда, было пущено несколько предприятий по производству сельхозмашин, кожевенных, консервных и табачных, но сбить уровень безработицы это не могло.

Примечательна национальная политика КССР. Как говорилось выше, Ю.П. Гавен буквально заклинал В.И. Ленина извлечь уроки из трагических событий начала 1918 года. И они были извлечены. В ЦК РКП(б) четко была поставлена задача вовлечения крымских татар в руководящие органы создаваемой республики, что и было сделано. Документы правительства, ревкомов, ЧК грозили карами за "призывы и выступления против отдельных наций" вплоть до расстрела. Крымскотатарский язык признавался государственным наряду с русским. Появилась крымскотатарская печать (газета "Ени-Дунья"), была легализована Милли-фирка, заявившая о признании советской власти.

12 июня Совет обороны Крыма постановил "для защиты Крымской республики сформировать мусульманские войсковые части из представителей пролетарского, беднейшего и революционно настроенного к Советской власти татарского населения..."[23]. Областная конференция мусульман-коммунистов в том же июне призвала трудящихся мусульман встать на защиту советской власти. Была учреждена особая мусульманская военная коллегия. Большевики сумели сформировать две турецко-татарские сотни и мусульманскую роту в 196 человек [24].

Немецкая Егерская бригада (800 человек), созданная во времена второго Краевого правительства просила не расформировывать ее, а поручить "охрану Крыма". В письме от 30 апреля на имя Л.Б. Каменева, П.Е. Дыбенко и других колонисты подчеркивали, что их целью было исключительно "поддержание внутреннего порядка", что бригада пресекла злые умыслы убегающих добровольцев: политические заключенные не были расстреляны. Склады снарядов не были взорваны, станционные постройки остались целыми, в отместку, за что добровольцы разоряли немецкие хозяйства. Если же доверия к ним не будет, писали колонисты, то они просят власти о выселении 40 тысяч человек в Германию. Насколько нам известно, широких репрессий в отношении колонистов в период КССР не было, но судьба Егерской бригады в это время неясна.

В целом, отношение правительства республики к политическим оппонентам было сдержанным, однако не отличалось полной нетерпимостью. Акты массового террора не прослеживаются, хотя он и оставался официальной линией Москвы. Эсеры, меньшевики, анархисты, национальные организации избежали жестких репрессий, участвовали в ревкомах, профсоюзах и т. д., но ограничения на прессу и пропаганду верными себе большевиками были наложены. Газеты, получившие ярлык "буржуазных", такие, как "Крымский Вестник", закрывались немедленно.

В то же время власть так и сохранила свой чрезвычайный характер все 75 дней республики. Она сконцентрировалась в руках СНК и ревкомов: советы восстановлены не были. Главные функции ЧК передавались особому отделу при Военно-революционном совете КССР и ревкомам. В мае развернулась кампания по выборам в советы (причем - на многопартийной основе), но сорганизоваться они не успели. 15 мая на первое свое заседание собрался Симферопольский совет. В его составе был 181 большевик, 32 социал-демократа (меньшевика), 27 левых эсеров. Этим заседанием история совета по существу закончилась. Намеченный I съезд советов, ввиду падения республики, не состоялся.

КССР прекратила свое существование.

2.2. Деникинщина

Лето - начало осени 1919 года стали временем наибольших достижений белых армий и, вместе с тем, апогеем гражданской войны. Советская Россия, зажатая в кольце фронтов, оказалась в тяжелейшем положении. Белые, действовавшие на огромной территории от Прибалтики до Сибири и Тихого океана, от Черного моря до Архангельска, попытались прийти к согласованным действиям. 25 июня Главнокомандующий ВСЮР А.И. Деникин заявил о своей подчиненности Верховному Правителю адмиралу А.В. Колчаку. Но, продолжая действовать на свой страх и риск, он отдал 3 июля (20 июня по старому стилю) директиву войскам: наступать на Москву с целью ее захвата. Три армии ВСЮР - Добровольческая, Кавказская и Донская - упорно продвигались на север. Крайней точкой наступления добровольцев стал Орел. В начале октября ВСЮР занимали территорию 16-18 губерний и областей с пространством 810 тысяч квадратных верст и населением 42 миллиона человек. Исключительную роль в успехах вооруженных сил Юга сыграли страны Антанты, причем Крым стал перевалочной базой военных поставок. Франция, требуя компенсации (военное имущество в обмен на пшеницу), превращала помощь в торговлю, военно-политические и экономические отношения с Белым движением из-за этого налаживались с трудом. Однако три обстоятельства объективно подталкивали Францию к более активным действиям в России: угроза большевизма; опасения русско-германского сближения; заинтересованность в уплате долгов российских правительств.

Англичане компенсаций не требовали. Их содействие было всесторонним - материальным, финансовым, политическим, отчасти сугубо военным (инструкторы). Однако неудачи белых, с одной стороны, давление собственных левых и профсоюзов, с другой, наконец, боязнь восстановления "единой и неделимой" России как возможной угрозы британским интересам приводят осенью 1919 года правительство Ллойд-Джорджа к уменьшению масштабов помощи и поискам перемирия с "непобедимыми" большевиками. В конце декабря Антанта, по настоянию Англии, снимает блокаду Советской России.

Помощь Деникину оказывали также США, Италия, Греция и даже бывший противник - Болгария. 20 января 1920 года ст. ст. в Севастополе высадились два эшелона болгарских войск. Несмотря на столь солидную поддержку извне, Красная Армия наносит во второй половине октября 1919 года ряд серьезных поражений ВСЮР. Деникинские войска начинают стремительно откатываться назад. Этому способствовала, кроме побед красных, цепь причин: известный авантюризм самого московского похода при неустойчивом, полуразложившемся тыле, нежелание казачества, особенно молодого, удаляться от родных мест и, самое главное, действия Повстанческой армии Н.И. Махно и всевозможных "зеленых" отрядов и банд.

21 ноября Южный фронт красных получил приказ об общем наступлении. Ноябрь-декабрь - время отступления ВСЮР, численность которых, примерно 50 тысяч человек, равнялась численности войск Южфронта, на всех направлениях. Восток - донцы и кубанцы, главное - добровольцы генерал-майора В.З. Май-Маевского, западнее - войска Киевского главноначальствующего А.М. Драгомирова и Новороссийского - Н.Н. Шиллинга. Против Махно сражался 3-й армейский корпус Я.А. Слащева.

26 декабря Слащев получил приказ Главнокомандующего - прорываться на юг, организовать оборону Северной Таврии и Крыма. 7 января 1920 года он отдает приказ, согласно которого, генералу Шиллингу поручено объединить командование и всю власть в Крыму и Таврии. Силы 3-го корпуса Слащева составляли: около 2200 штыков, 12 тысяч шашек и 32 орудия. Для обороны Северной Таврии этого было ничтожно мало. Поэтому, нарушив требования Ставки, Слащев отводит свой корпус за Перекоп. Если Главнокомандование смотрело на Крым как на что-то обреченное, то Слащев принял решение: оборонять полуостров до последней возможности.

Коренное изменение ситуации на фронте подвигло А.И. Деникина на правительственную реформу. Встал вопрос о судьбе Особого совещания. 17 декабря публикуется приказ Главнокомандующего о современной обстановке требующей реорганизации гражданского управления. Несколько позже, в середине февраля 1920 г., по соглашению с Верховным казачьим кругом, была оформлена так называемая Южнорусская власть, идея которой, о чем мы писали ранее, витала в воздухе с 1918 года. Деникин отстаивал диктатуру. Руководство казачества мечтало о конституционных формах правления. Обе стороны пошли на компромисс. В результате на свет появилось положение, отводившее Главнокомандующему место главы Южнорусской власти при наличии законодательной палаты. Функции исполнительной власти, согласно положению, осуществлял Совет министров, ответственный кроме военно-морского министра и министра путей сообщения перед законодательной властью. Глава получал право роспуска последней. Председателем Совмина стал председатель совета управляющих отделами донского правительства Н.М. Мельников.

Признания Южнорусское правительство не получило. Верховный круг не удовлетворял его состав, где оказались люди из ОСО. Кубанское правительство вообще отказалось признавать его компетенцию на своей территории. Российские политики, напротив, увидели в нем засилье казачества, левые - "правизну", правые - "левизну". Только кадеты высказали правительству безоговорочную поддержку. Войска Крымской группы войск под командованием П.Е. Дыбенко не смогли оказать в июне достойного сопротивления белым ввиду полного превосходства последних в живой силе, боевой технике, подготовленности, помощи извне.

Полуостров, до начала 1920 года, стал глубоким тылом Вооруженных сил на Юге России. "Каких только "кризисов" Крыму не приходилось переживать с начала войны. Тут и кризис мелкой монеты, и сахарный, и хлебный, и топлива, и транспорта. Словом, ощущался и ощущается недостаток и разруха на каждом шагу. Каких только "явлений" не испытывала местная общественная жизнь за последние годы. Тут и стремление Сейдамета преобразовать эту жизнь по образцу "ханства", и попытки реакционеров "вернуть к старому", и разрушительная "работа" большевиков в этой области. Каким только "испытаниям" не подвергались крымские органы самоуправления с начала революции. Тут и разгоны этих учреждений, и попытки вернуть им старые "физиономии" цензовских земств и дум, и преобразование их в бюрократические учреждения.

Теперь Крыму предстояло испытать военную диктатуру деникинских властей. Сразу же были отменены все законы, приказы и распоряжения Советской власти, украинского и Крымского краевого правительств. Восстановлена Таврическая губерния. Бердянский, Мелитопольский и Днепровский уезды 25 июня включены в ее состав. 23 июля приказом Главнокомандующего генерал-лейтенант Н.Н.Шиллинг был назначен Главноначальствующим Таврической губернии. Позже - и Херсонской, а после успешного десанта в Одессу и захвата ее - Главноначальствующим Новороссийской области в составе Одесской, Херсонской и Таврической губерний. Был восстановлен Правительствующий Сенат. Деникин распустил городские думы и земства, назначив новые выборы. Возрастной ценз повышался до 25 лет, вводились двухлетний ценз оседлости и двухстепенность выборов.

Были образованы: прогрессивно-демократический блок (возник по инициативе союза инженеров, объединял интеллигенцию), социалистический блок социал-демократы в союзе с социалистами-революционерами, кадетский список "За Единую Россию" и список домовладельцев. Население отнеслось к выборам почти индифферентно. Так, в Симферополе голосовало 4 тысячи человек - 10% избирателей, в Ялте - 3 тысячи из 10 000, в Евпатории - 1703 из 12168, Балаклаве - 384 из 111340 и т. д. В городских думах большинство получили правые партии. В Симферополе победу одержали кадеты, в Ялте - домовладельцы, в Севастополе - социалисты. "Национальные списки, особенно татарский, потерпели поражение.

Профсоюзы, учитывая момент, заняли очень осторожную позицию. Диктатура пролетариата, которая при нынешних условиях обращается в диктатуру над пролетариатом сдана в архив. Начинается планомерная борьба за политические и экономические идеалы, начинается работа чисто культурная среди рабочих масс. Стачка была признана съездом самым могучим, но крайним средством экономической борьбы.

Однако права рабочих и служащих надо было все-таки защищать, и профсоюзы это делали. Поэтому они подвергались беспрерывным гонениям. Шиллинг издал приказ о приостановлении деятельности профсоюзов в правительственных учреждениях.

При афишируемом либерализме А.И. Деникин оставался убежденным сторонником диктатуры. 23 сентября Главнокомандующий прибыл в Севастополь. Эта мысль приобретает тем большую уверенность, что Вами уже было всенародно высказано утверждение, что возврата к старому нет. 23 августа (ст.ст.) Шиллинг издал распоряжение об обязательном предварительном его разрешении на проведение заседаний общественных организаций. В Крыму был введен паспортный режим и учет населения. Создаются паспортно-пропускные пункты. 2/3 декабря запрещается свободный въезд в Севастополь.

13 августа свет увидело, которым всякая критика распространение путем печати или в речах, произносимых в публичных местах, каких-либо сведений, имеющих целью вызвать раздражение или неудовольствие населения ВСЮР, армий Колчака, военных сил союзников, наконец, военных и гражданских властей запрещалась. Виновные подвергаются шестимесячному заключению или штрафу до 20 тысяч рублей. Севастопольским градоначальником предписывалось, под угрозой строгой ответственности, сдать всю литературу большевистского характера в трехдневный срок.

Крымские газеты заметно увяли. Не успели деникинцы восторжествовать в Крыму, как под бдительное юридическое око попал севастопольский "Прибой". Управление юстиции ОСО направляет письмо прокурору Симферопольского окружного суда. 10 июля по имеющимся в Управлении Юстиции сведениям в Крыму, несмотря на освобождение его от господства советской власти, продолжает издаваться газета "Прибой", проводящая на своих столбцах явно большевистские тенденции. Прокуратура и контрразведка осуществляли тщательную сортировку служивших при большевиках. Была заведена особая картотека "лиц, служивших в советских учреждениях", с такими рубриками: "1) фамилия, имя и отчество, 2) в каком советском учреждении служил, 3) источники, из которых извлечены эти сведения, 4) местожительство или место службы этого лица в настоящее время. Многим эта картотека стоила не только "запрета на профессию", но лишения свободы и даже жизни. Мартиролог жертв деникинского режима никогда не будет полным.[25]

Август. Расстрелян за службу у большевиков офицер царской армии И.С. Статковский. Приговорены военно-полевым судом бывшие матросы Я. Карнаухов, Л. Каплин и другие. Расстреляно несколько совработников. Сентябрь. Расстрелян "за благоприятствование властям Советской республики" Н. Соломко. Октябрь. Казнены И. Омельченко и его жена, Ф. Романенко, В. Варшадский, М. Устименко, П. Тупицын, А. Шнуров, С. Семенюк. О политзаключенных. На 2 сентября отбывали срок 201 человек, под следствием находились 314; на 1 октября соответственно - 279 и 508. Большевики и сочувствующие им были объектом беспредельной ненависти деникинцев. Но репрессии не миновали и легальные как будто организации меньшевиков и эсеров.

Уже в конце июля в тюрьме оказываются П.И. Новицкий, А.Г. Галлоп, Б.Я. Лейбман, 10 сентября - член Крымпрофа И.Б. Либин. "Крымский Вестник" и учительский союз ходатайствуют о Новицком, делегация в составе Фосса, Усова, Мешковцевой, священника Медведкова - перед Главноначальствующим о Галлопе и Лейбмане. Безрезультатно. 8 августа арестован мировой судья 4-го участка Севастопольского судебно-мирового округа, бывший председатель Центрофлота эсер С.С. Кнорус. При обыске у Кноруса обнаружена корреспонденция, из коей, по словам Начальника контрразведки, усматривается, что он вел непосредственные сношения с центральной советской властью. В ночь на 1 сентября по обвинению ни более, ни менее как в государственной измене арестован городской голова Севастополя В.А.Могилевский. 2 сентября состоялось экстренное заседание Крымпрофа, исполкома Севастопольского совета профсоюзов и делегатов ряда союзов. Оно было несанкционированным, поэтому председательствующего Н.Л. Канторовича приговорили к шестимесячному заключению. Таким образом, в считанные дни меньшевики лишились почти всех своих вождей. Пострадали и эсеры.

Члены второго Краевого правительства С.С. Крым и П.С. Бобровский между тем возвращаются на крымскую землю. Объектом притеснений со стороны деникинской диктатуры стало и крымскотатарское национальное движение. Началось с выпуска воззвания к татарам генерала Шиллинга, в котором говорилось, что немедленно будет приступлено к выработке, при участии выборных от татарского населения новых правил, по заведованию духовными делами магометан и вакуфами, в основу коих будет положен принцип автономии в этой области управления. На новом витке повторялся февраль 1919 года. Следовало ожидать серьезных последствий. И они не заставили себя долго ждать. 9 августа Главноначальствующий издал приказ о закрытии Директории, которая к тому времени, во всяком случае, внешне, была органом не политического, а, скорее, культурно-просветительского характера и восстановлении Таврического магометанского духовного правления, существовавшего до Февральской революции.

12 августа в 12 часов дня начальник Симферопольской городской государственной стражи вручил С.Дж. Хаттатову, председателю Директории, А.Озенбашлы, директору народного просвещения, и Сеит Мурату Эфенди, директору по религиозным делам, приказ Шиллинга.

5 августа Шиллинг пишет таврическому губернатору Татищеву о том, что татарскую газету "Миллет" приказыватся закрыть навсегда. Потом, подумав, генерал вычеркнул слово "навсегда", изобретя более изощренный прием. Используя ходатайство Вакуфной комиссии, он распорядился возобновить выпуск газеты, которая теперь полностью изменила свою физиономию, став органом традиционалистов. Место издателя занял некий Осман Мурасов, фигура явно одиозная.

Активное сопротивление белым оказывали в основном коммунисты. Крымский ОК РКП(б) вынужден был, в связи с положением на фронте, перебраться в Одессу, где сформировалось его бюро, которое, в свою очередь, эвакуировалось сначала в Киев, затем в Москву. Подполье в Крыму переживало кризис: связи разорваны, центр отрезан, денег нет, ибо оставленные советские знаки отменены деникинцами, организация слаба и засорена случайными людьми и агентами. Члены партийного цента - С. Я. Бабахан, А. Ольнер, Хайкевич, Шульман - были не готовы к подобной работе.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6