Курсовая работа: Учредительное собрание в России: от идеи к реализации

      Так, правые эсеры были последовательными сторонниками коалиционного правительства. Об этом вспоминает В. М. Чернов: «коалиция должна быть сохранена, во что бы то ни стало, если не в течение всей революции, то, по крайней мере, до Учредительного собрания»[112]. Однако партия обосновывала это тем, что русская революция по  своему социально-экономическому смыслу есть революция буржуазная, а потому нелепо не делать ее вместе с буржуазией.

     В коалиции также виделось условие и средство преодолеть экономическую разруху, довести страну до Учредительного собрания, чтобы оно решило аграрный вопрос.

    Иной была концепция левых эсеров. Спасение России они видел только в ее прорыве к социализму через мировую революцию. Они выступали против любой коалиции с кадетами, и за однородное социалистическое правительство. В аграрном вопросе их позиция сводилась к немедленной передаче всей помещичьей земли в распоряжение земельного комитета до окончательного решения этого вопроса Учредительным собранием[113].

     Эсеры заявляли о поддержке не только Временного правительства, но и Советов. Существование советов признавалось полезным и даже необходимым и при Учредительного собрания. Они, будучи мощными народными организациями, обеспечивали бы проведение в жизнь решений Собрания, являлись бы гарантами осуществления этих решений демократическим путем и с соблюдением социальной справедливости. Они также считали, что советы из-за своего митингового  характера, полной неприспособленности к будничной работе несостоятельны как органы власти[114].  Такая самоуверенность придаст уверенности эсерам на выборах в местные административные организации, и в Учредительное собрание. Однако и эта самоуверенность негативно отразиться на отношение эсеров и большевиков к Учредительному собранию.

     Политика эсеров в аграрном вопросе не сводилось лишь к призывами к крестьянству ждать решения этого вопроса Учредительным собранием, однако именно по их инициативе было отменено столыпинское  законодательство, принят закон о прекращении земельных сделок[115].

      Для эсеров важно было не просто отдать землю крестьянам, сделав это так, чтобы земля оставалась в полной собственности государства и осуществлять постепенную передачу ее в пользование крестьянам. Эта позиция и постоянная отсрочка Учредительного собрания порождали противоречия между эсерами и крестьянами. Это непосредственно вело к дальнейшему расколу в партии.

      Осенью 1917 года кризис в партии достиг своего апогея. Вразрез с постановлением VII съезда Совета о едином выступлении партии на выборах в Учредительное собрание, правые эсеры решили выступить в ряде губерний отдельно[116].

    В таком неорганизованном состоянии эсеры встретили большевистское восстание, и это обрело, ее на политическое бессилие. Правый фланг неонародничества занимала трудовая народно-социалистическая партия, принявшая это название после объединения в июне 1917 года народных социалистов и трудовиков шли энесы.

     Энесы считали себя приверженцами Учредительного собрания, ибо, как заявлял организационный комитет партии: «только оно правомочно и способно установить в стране порядки, согласные с волей народа»[117]. При этом энесы надеялись при помощи Учредительного собрания ввести революционный поток в определенное русло, умерить требование трудящихся и крестьян[118].

    Против революционного продолжения выступали кадеты, так как они считали, что все революционные достижения уже себя оправдали, только осталось созвать Учредительное собрание.

     Жизнь в послефевральской России заставляла кадетов корректировать все: пересмотреть программу и устав партии; постоянно менять политическую линию поведения в зависимости от стремительно меняющейся обстановке в стране. Главной заботой кадетского руководства было оптимальное решение вопроса о власти,  ключевую  роль в формировании первого состава Временного правительства играли члены ЦК кадетской партии. Управляющий делами Временного правительства стал В. Д. Набоков[119].

    Когда вопрос об участии в правительстве был решен, кадеты приступили к выработке условий этого участия. Документ был составлен Ф. Ф. Кокошиным в апреле. Одним из их требований было, «ни в каких вопросах правительство не должно предвосхищать волю Учредительного собрания»[120].

      Дж. Бьюкенен, английский посол, вспоминал, следующее: «7 мая. Так называемая «буржуазная партия» была представлена кадетами и в меньшей степени некоторыми московскими промышленными кругами… Она защищала дисциплину в армии, склоняясь чтобы предоставить окончательное решение разных социальных и конституционных вопросов, возбужденных революцией, Учредительному собранию»[121].

      Однако не смотря на такие лестные отзывы о кадетах нужно отметить, что никто не сделал так много для законодательного основания Учредительного собрания, и одновременно никто так не тормозил его созыв.      Они так же стремились сохранить за собой  контроль над механизмом проведения выборов и организации Учредительного собрания. Во время правительственных кризисов они прилагали усилия, чтобы удержать в своих руках пост министерства внутренних дел, курировавшего весь подготовительный процесс[122].

    Партия кадетов была заинтересована в созыве Учредительного собрания для того, чтобы удержать в своих руках власть в дальнейшем и для того чтобы грамотно провести реформаторскую политику. Против созыва Учредительного собрания высказывались малочисленные политические группировки «антигосударственников» - эсеры-максималисты и анархисты. Они настаивали на том, что главные вопросы народной жизни должны решаться, а на местах, и поэтому компанию по выборам и созыву Учредительного собрания как бессмысленное расточительство народных сил и средств[123].

     На крайне правом фланге это были ультромонархисты, не желавшие поступиться принципами «самодержавия, православия, народности». Компанию против Учредительного собрания активно вела газета А. С. Суворина «Новая Русь»[124].

      Увидев политическую ситуацию в стране после Февральской революции и, проанализировав тактику и стратегию политических партий можно сделать несколько выводов. Во-первых, идея Учредительного собрания была популярна у идеологов политических партий. Во-вторых, лозунг Учредительного собрания был орудием в руках демократических–либеральных и революционных партиях. Однако в каждом обществе есть свой реакционеры и ретрограды.

      Ведя активную политическую борьбу партии, отражали интересы определенных слоев населения, однако в одном они были едины в том, что вели борьбу, прежде всего за власть, а не за блага русского народа. И в этом им во многом помогал лозунг Учредительного собрания.

    Глава II. Лето – осень 1917 года и новые повороты в судьбе Учредительного собрания.

 2.1. Общественное мнение и Учредительное собрание.

       Идеи народного представительства волновало не только членов правительства и политических деяний, но и широкие слои населения. По высказыванию историка Л. Г. Протасова, что идея Учредительного собрания быстро проглатывалась, но плохо усваивались «мартовскими социалистами»[125]. С этим полностью согласия нельзя, так как еще 28 февраля 1917 года Петроградского Совета в воззвании к населению призывал: «Все вместе, общими силами будем бороться за полное устранение старого правительства и созыва Учредительного собрания»[126].

     Самой чувствительной к вопросу об Учредительного собрания была интеллигенция. Идея всенародного собрания была органически близка мироощущению интеллигенции, особенно демократической. Уже 2-3 марта это требование включили в свои наказы студенты Замоскворечья, служащие московского союза потребительских обществ[127]. Демократические круги интеллигенции  Дона возлагали на Учредительное собрание надежды на окончательное установления республиканского строя. Они активное участие приняли в избирательной компании[128]. 

    Осуждая политический радикализм и экстремизм, интеллигенция не оставляла надежду на гражданское примирение в стране. Так в Декларации Советов депутатов трудовой интеллигенции, оглашенной на голосовании в Москве в августе 1917 года, требовала до созыва Учредительного собрания необходимо полное прекращение насилия над народом[129]. Отношение рабочих к Учредительному собранию было прохладным и равнодушным. Это объясняется тем, что за не имением в России прочных традиций парламентаризма и опыта профессиональной и легальной политической деятельности, рабочие в большей степени полагались на свою силу, чем на бюллютень, в этом их  неустанно поддерживали большевики. Провозглашая в манифесте, что задача рабочего класса и революционной армии – создать Временное Революционное Правительство, которое должно взять на себя верховенство власти в стране[130]. Сам лозунг Учредительного собрания среди рабочих не был столб популярным как среди крестьян.

    Политические ветры не обошли и соломенные крыши деревни. Именно крестьяне обращались в адрес Учредительного собрания с просьбами о решении своих коренных нужд. Например, на скорейший созыв  Учредительного собрания надеялись крестьяне Шунгенской волости Костромской губернии, рассчитывая с его собранием на мгновенное и волшебное решение, прежде всего наболевшего земельного вопроса[131]. Такие обращения не единичны. Московский губернский совет в программе отмечал, что только Учредительное собрание полномочно решать вопрос, на каком основании крестьяне получат землю в собственность[132].

     Острейшая политическая борьба за голоса армейцев. Временное правительство утвердило новый текст присяги, которая обязывала повиноваться Временному правительству и содействовать ему в подготовке  выборов и созыву Учредительного собрания[133]. В какой – то мере можно говорить о том, что Учредительное собрания своим «непредрешенчеством» в определенной мере «работало» на правительство, на его власть в армии и его военную политику. В солдатской сфере эта идея распространялась со скоростью звука, так как солдат – вчерашний крестьянин, которого волновал вопрос о земле и мире. Эти же вопросы отталкивали армейство от Учредительного собрания  в  сторону Советской власти, которая не оттягивала решение данных вопросов.

Источником, в большей степени, свидетельствующем об отношении к Учредительному собранию в Ставропольской губернии, являются периодические издания. Бесспорно, главным вопросом, волновавшим общественность, был вопрос о земельной собственности, так как большинство населения губернии – крестьянство. По переписи 1897 года оседлая часть населения – крестьяне составляли 91,97 %. После Столыпинской аграрной реформы среднее хозяйство имело 38,4 де. Земли[134].   Связи с этим в политической жизни наибольшей популярностью пользовались эсеры, меньшевики, кадеты, значительно меньше большевики[135]. Партии воздействовали на общественность со страниц как столичных, так и местных газет. Популярностью пользовалась петроградская газета «Свободный народ» партии кадетов. В губернской периодике главное место занимали эсеровские газеты – «Северокавказское слово» и «Кавказский край».

     На наш взгляд, создатели газет стремились к тому, чтобы общество понимало их идеи, суть предполагаемых ими преобразований. Доказательством этому – ряд статей просветительного характера. Легко предположить, что населению, шагнувшему в одну ночь из монархии в республику, было не понятно значение этого слова. Разъяснения давались языком  доступным и одновременно понятным обывателю. Республика трактовалась как «государство, основанное на идее народовластия с установлением демократического стороя»[136]. Возникает вопрос, что такое демократия? «Это прежде всеравенство прав и обязанностей всего населения»[137], отмечает автор, а не хаос, тем более «не всевластие толпы»[138].  Статьи такого характера были необходимы, так как население Ставропольской губернии, как и всех окраин России, было в основной своей массе неграмотными. На первый план в общественном сознании выходят эмоции и слухи, вызванные недостатком информации с одной стороны, и разрушением традиционного уклада жизни с другой. Современный ставропольский исследователь Е. Ю. Оборский приводит пример о том, что в селе Пелагиада ходили слухи, что наступил конец света и появился антихрист в лице М. В. Родзянко. Такой пример свидетельствует о низкой политической культуре среди обывателей, трансформации сознания, о переносе негативных последствий в стране на одно политическое лицо[139]. 

    Публицисты прибегают к религиозным образам, чтобы быть ближе и понятнее читателям. На страницах прессы свобода ассоциируется с «духом Божьим, носившимся в феврале над водами, животворя и воскрешая все, что было задушено старым режимом»[140].  Автор предупреждает, что свобода и воля нетождественны. «Свобода – это права делать все, что не мешает другим людям, что не запрещено законом»[141]. Статьи такого характера весьма актуальны, так как в это время начинаются крестьянские погромы и захваты помещичьих усадеб. В общественном сознании выходит на первое место дух русской вольницы, что хочу, то и ворочу. Им чуждо понимание свободы. Для понимания политической партии гражданам объяснялось, что это, прежде всего «соединение людей, направленное на достижение не частных целей, а для проведения в жизнь целого ряда мер, охватывающих все стороны жизни»[142].

     Приоритетными темами в публицистике, на наш взгляд, были те, которые касались Учредительного собрания. В центральной периодике помещались пространные объяснения его значения. Примечательно, что проводились параллели с парижскими событиями 1848 года[143], то есть  Учредительное собрание связывалось с революцией, с  теми событиями в истории, когда народ имел возможность выразить свое мнение.

    В региональных изданиях, по нашему мнению упрощалось в угоду настроениям местного населения. Публицисты имели больше представлений о настроениях населения. Большинство публикаций посвящено перспективам решения земельного вопроса. Учредительное собрание – «новое русло для новой жизни»[144]. Это новое русло будет учреждать новые законы, «потому оно зовется Учредительным», первые и главные законы – о земельной собственности и о форме правления[145]. Поэтому авторы призывают к энергичной подготовке к выборам с целью, избрания защитников народных интересов, от которых зависит сколько десятин земли получит крестьянин и на каком основании[146].

    С осени проблема Учредительного собрания тесно связана с набирающей все более стремительные обороты большевизацией общества и очередной отсрочкой этого органа. Я. Дулин со страниц «Северокавказского слова» призывает помнить, что новые отсрочки вызовут хаос и «страшные испытания», винит в этом во многом не только официальные власти, но и большевиков[147].

   Это дает толчок  эсеровским и кадетским газетам возможность призывать граждан не следовать за Петроградским советом, так как они лишатся «земли и воли», и сделают невозможным созыв Учредительного собрания[148].Произошедшая Октябрьская революция эсерами расценивалась как возврат к самодержавию, только теперь в лице «Троцкого и Ленина», они пытались донести это до ставропольского населения[149].  В отличие от столичного общества, местный обыватель в большинстве своем был равнодушен к революции, считая ее очередным политическим кризисом, которых в 1917 году было не мало. Пятигорский журналист отмечает, что никаких проявлений одобрения или порицания большевиков не было замечено[150].

    Однако в деревне эти события ассоциировались с гибелью народной надежды  Учредительного собрания. Так, по словам, крестьянина с. Архангельского Ф. Ф. Емельянова, большевики, никогда не любившие крестьян, называя их мелкими буржуями, не соберут Учредительного собрания. «Обойдут, объедут на кривой крестьянина»[151]. 

    Вновь в борьбе с большевиками политические деятели ищут спасения у «подлинного хозяина страны – Учредительного собрания»[152].  В ноябрьском обращении к гражданам Ставрополя, председателя окружной комиссии по выборам в Учредительное собрание В. М. Краснова, появляется «призрак гражданской войны», панацеей против нее выступает «Учредительное собрание – единственный и неограниченный хозяин земли Русской»[153].

    День созыва Учредительного собрания в «Северокавказском слове» отмечен, как «символ истинного полноправия»[154].

     В результате анализа периодической печати мы пришли к выводу, что успех в обществе идей Учредительного собрания был значителен  во всех слоях населения. Учредительное собрание для них – сильный справедливый и авторитетный хозяин, который воплотит все их требования в жизнь.

     Для того чтобы созыв Учредительного собрания был легален и скоротечен, проводились выборы в органы местной администрации.

 2.2. Выборы в органы местной администрации.

       Одной из  важнейших сторон всей подготовительной работы была перестройка системы органов местного самоуправления.

     15 апреля 1917 года Временное правительство опубликовало главный документ- «Положение о производстве выборов гласных городских дум и об участковых городских управах». Документ содержит указания о численности гласных, полный перечень муниципалитетов 453 городов России, которых необходимо избрать на основе всеобщего избирательного права[155].

     Законом 21 мая 1917 года избирательная система демократизуется: вводятся всеобщие, прямые, равные выборы при тайной подаче голосов. Для губернских земств сохранялась старая система выборов. Волостное земское собрание выбиралось на основе всеобщего, прямого и равного избирательного права, сроком на три года[156]. В июле – сентябре 1917 года такие выборы состоялись на территории всей страны и в Ставропольской губернии также.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10