Дипломная работа: Советско-афганская война 1979-1989 гг
Исламская оппозиция, если подходить к ней с точки
зрения трактовки положений Корана и сунны, состоит из двух отрядов:
фундаменталистского и традиционалистского.
Первое,
обращающееся непосредственно к истокам ислама, отвергающее его позднейшие
интерпретации, наслоения и искажения, возникло в Афганистане, как и в других
странах Востока, в качестве реакции средних городских слоев на колониальную
эксплуатацию, на кризис политической власти и господствовавшей идеологии, а
позднее к этому прибавился антикоммунизм, причем антикоммунизм в политических
взглядах и практической деятельности фундаменталистов постепенно приобрел
доминирующее значение. Идеологи и руководители исламского фундаментализма, как
правило, не представляли традиционную религиозную верхушку исламского общества.
Многие из них не имели базового религиозного образования. Так, основатель
ассоциации «Братья-мусульмане» Хасан аль-Банна был преподавателем средней
школы, сыном часового мастера, а основатель фундаменталистской организации
«Джамаат-и-Ислами» в Пакистане Маудуди — журналист, выходец из семьи адвоката. Наиболее
радикальный и последовательный идеолог и практик афганского фундаментализма Г.
Хекматьяр имел незаконченное высшее техническое образование. Сердцевиной
фундаменталистских течений в различных странах распространения ислама, в том
числе в Афганистане, являются не богословы, а богословствующая интеллигенция.
Афганские фундаменталисты обвиняли в невежестве и предательстве ислама
традиционную исламскую элиту, как поддерживавшую угнетательские режимы,
противопоставляя ее богословским концепциям «чистый» ислам, т. е. ислам эпохи
пророка Мухаммада и первых четырех «праведных» халифов.[93]
Фундаменталистское движение в Афганистане не едино.
Исламская партия Афганистана (ИПА) и ИСОА — его крайне правый фланг, Исламское
общество Афганистана (ИОА), а также отчасти ИПА Ю. Халеса — более прагматичная
середина. Часть движения во главе с М. Наби Мухаммади (ДИРА) — старым
антикоммунистом и фундаменталистом примкнула к традиционалистам, но в сущности
оставалось фундаменталистской. Проиранская афганская шиитская оппозиция,
стоящая особняком от суннитской оппозиции, имеет также фундаменталистский
характер, но со своими шиитскими особенностями.[94]
В
рядах традиционалистов объединились представители правящей элиты времен монархии,
высших эшелонов прежних госаппаратов, крупной феодальной буржуазии, бывшего
генералитета, пуштунской родоплеменной знати, видные улемы, шейхи, пиры и
хазраты. Традиционалисты активно использовали исламскую риторику, декларируя
необходимость создания исламского государства, но вкладывали в это понятие
иной, нежели фундаменталисты смысл. В исламском государстве традиционалистские
лидеры отводят исламу и мусульманским богословам ведущую роль в
идейно-политическом обеспечении деятельности в принципе светского режима,
который обязан руководствоваться положениями ислама при наставнической роли
традиционной мусульманской элиты. Традиционалистская оппозиция в силу своей
обращенности в прошлое, своих социальных корней не выдвинула никаких
сколько-нибудь новых или оригинальных, светских или религиозных концепций
государства, отвечающих происшедшим в афганском обществе изменениям.[95]
Фундаменталистские организации
Сразу же после Апрельской революции Пакистан
превратился в плацдарм, откуда вооруженные отряды оппозиции начали войну против
нового правительства в Кабуле. Здесь спешно создавались многочисленные
афганские оппозиционные организации самого различного толка. Особенно быстро
они появлялись после того, как США, ФРГ, Англия, Франция, КНР, Япония, Иран,
арабские страны открыто увеличили материальную и иную помощь афганской
оппозиции. В Пакистан со всех концов мира ринулись сотни афганских эмигрантов,
торопившихся объявить себя моджахедами, «борцами за веру», использовать ситуацию
в личных интересах, тем или иным способом выбиться на поверхность политической
жизни, получить доступ к помощи.[96]
Среди
тех, кто оказался в Пакистане, были действительно идейные противники
национально-демократического строя в Афганистане, ставившие перед собой
определенные политические цели и боровшиеся за их достижение. Но подавляющее
большинство составляли политические авантюристы, дельцы, спекулянты, «жулики,
летевшие в Пешавар и другие центры, где находились эмигранты, как пчелы на
мед». Быстрый рост количества разношерстных оппозиционных организаций, в том
числе и мнимых, вызвал тревогу у руководства основных фундаменталистских
организаций, поскольку это подрывало их влияние среди афганских беженцев,
ставило под угрозу их монопольное право на получение и распределение зарубежной
помощи, поставок оружия, снаряжения, продовольствия.
Появление конкурентов заставило фундаменталистов, и
в первую очередь ИПА и ИОА, начать борьбу против политических нуворишей. В
результате фундаменталистам удалось утвердить свое влияние среди афганской
эмиграции в качестве основной ударной силы оппозиции. ИПА и ИОА – самые
влиятельные партии в оппозиции.[97]
1. Исламская партия Афганистана (ИПА)
Партия возникла на базе организации «Мусульманская
молодежь» — единственная оппозиционная организация, именующая себя партией (все
остальные называли себя обществами, фронтами, движениями). ИПА, имея черты
политической партии, строила свою деятельность на принципах военной
организации.
Основной
целью партии и «единственным путем разрешения всех проблем и трудностей
человечества» являлось «установление спасительного исламского строя»,
содействие «распространению во всем мире учения ислама и Аллаха». Так
говорилось в её программе. Она изобиловала радужными обещаниями практически
всем афганцам: борьбу со взяточничеством, «неисламским обогащением» чиновников,
за улучшение обращения с «несчастными и беззащитными» заключенными в тюрьмах.
Крестьянам: ликвидацию незаконного землепользования,
предоставление беспроцентных ссуд на освоение земли, семян для посевов и т. д.
Что касается внешней политики, организация провозглашалась «сторонницей мира и
безопасности», поясняя при этом, что с ее точки зрения «отсутствие войн еще не
означает мира и безопасности». «Мы считаем,— заявляли авторы программы,— борьбу
с колониализмом Востока и Запада основной задачей народов и мы направим все
свои возможности и силы на ликвидацию этого колониализма». Далее в программе
говорилось: «Мы не допустим, чтобы наша страна стала членом военных блоков и
принимала участие в гонке вооружений... Нами не будут признаваться
международные договоры и резолюции, противоречащие исламу».[98]
Программа ИПА была пронизана духом воинствующего
ислама.
Организационные
принципы ИПА в целом были идентичны структуре других исламских
фундаменталистских организаций (афганское ИОА, пакистанское «Джамаат-и-Ислами»,
арабские «Братья-мусульмане»). Высшим руководящим органом организации являлся
Центральный совет (шура), который возглавлял лидер партии (амир).
Исполнительный комитет ИПА состоял из руководителей
функциональных комитетов, основными из которых являлись: военный, финансовый,
административный, юридический, плановый, по вопросам культуры, образования,
здравоохранения, беженцев. Через эти комитеты исполком руководил деятельностью
соответствующих исламских провинциальных комитетов на территории ДРА, а через
провинциальные комитеты — деятельностью уездных, волостных и деревенских
исламских комитетов. Военный комитет руководил военными действиями на
территории Афганистана.[99]
Несколько
слов о лидере ИПА Г. Хекматьяре.
Хекматьяр
Гульбеддин родился в 1947 г. (по другим данным, в 1944 г.) в
семье крупного землевладельца из пуштунского племени харути (клан Гильзаи) в
кишлаке Вартабоз (округ Имамсаиб, провинция Кундуз; по другим данным — в
провинции Газни, незадолго до переезда семьи в Кундуз). В 1956 г. поступил в
начальную школу в Имамсаибе, а в 1961 г. — в военное училище в Кабуле. После
исключения из училища в 1964 г. продолжил учебу в аристократическом лицее в
Кундузе. В 1970г. (по другим данным, в 1971 г.) поступил на инженерный
факультет Кабульского университета, из которого спустя некоторое время также
был отчислен. Во время учебы в университете познакомился с группой сторонников
«Мусульманского братства» и принял в его работе активное участие. Был одним из
основателей фундаменталистской организации «Мусульманская молодежь». В 1972 г.
был арестован за «оскорбительные высказывания о королевской семье и афганской
аристократии» и убийство Сайдала Сохандана (члена маоистской организации) во
время стычки студенческих политических группировок. Вышел из тюрьмы в январе
1974 г. В 1975 г. вместе с другими исламистами принял участие в вооруженном
мятеже в Панджшерской долине, после подавления которого бежал в Пакистан. В
Пакистане на базе фракций «Мусульманского братства» и «Мусульманской молодежи»
основал при поддержке пакистанских разведслужб Исламскую партию Афганистана
(ИПА, «Хезб-и-Ислами»). Партия выступала за установление в Афганистане
исламского правления и законов шариата, а также против участия в политической
жизни страны бывшего короля Захир-шаха.[100]
Что
касается его личных качеств, то следует отметить такие, как сильная воля,
целеустремленность, стремление к авторитарному руководству, ораторское
искусство, жестокость. Вот что писал афганский фундаменталист А. Р. Ульфат,
впоследствии поплатившийся жизнью за свои взгляды и характеристики: «Хекматьяр
имеет мудрость анализировать события и быстро ставить на колени своих
противников, используя доводы о необходимости единства. Пуская в ход различные
средства, он получает секретную информацию о деятельности других партий. Он концентрирует
усилия на нужном направлении... В этой партии вообще нет другой личности,
которая после Г. Хекматьяра могла бы руководить ею, если она сразу же не
распадется на части» .[101]
2. Исламское общество Афганистана (ИОА)
Данная организация возникла, как и ИПА, на основе
«Мусульманской молодежи». Программа и устав ИОА аналогичны, а в некоторых
частях идентичны соответствующим документам ИПА.
Вооруженные
действия отряды ИОА вели главным образом в северных провинциях: Герате,
Бадгисе, Фарьябе, Джаузджане, Балхе, Самангане, Кундузе, Тахаре, Баглане,
Бадахшане, а также Панджшерской долине. Массовой базой вооруженных отрядов ИОА
в сельских местностях являлось крестьянство. Структура ИОА идентична с ИПА.[102]
В Афганистане ИОА имела сеть исламских комитетов,
называемых амиратами, осуществлявших функции органов местной власти вплоть до
сбора налогов с населения контролируемых районов. Помимо амиратов и амиров —
гражданской структуры власти, существовала структура военная система «фронтов»,
объединяющих несколько вооруженных отрядов на территории одного уезда, волости.
Руководство военными действиями в северных провинциях Валх, Тахар, Саманган,
Кундуз, Баглан, Джаузджан, Бадахшан осуществляло «главное командование
вооруженными силами на севере страны».
Известной фигурой в военной структуре ИОА являлся
Ахмад Шах Масуд, создавший в долине р. Панджшер укрепленный район. Западная
пресса часто писала об Ахмад Шахе Масуде как о примере выдвижения на первый
план оппозиции молодых и способных командиров, призванных постепенно заменить
руководство оппозиции, отсиживающееся в Пешаваре. В 1985—1986 гг. Ахмад Шах
Масуд являлся командующим фронтами ИОА северных провинций.[103]
Главой
организации, ее лидером являлся профессор теологии Бурхануддин Раббани.
Родился
в 1941 г. в г. Файзабад в семье муллы Мохаммада Юсуфа, занимавшегося
земледелием и скотоводством. Окончил среднюю школу, кабульское медресе
Дар-уль-Олюме-Шариа (Абу Ханифа)(1961 г.), с отличием шариатский факультет
Кабульского университета (1964 г.). В 1964—1966 гг. работал преподавателем в
этом же университете. В 1966—1968 гг. продолжил учебу в каирском университете
Аль-Азхар, где защитил диссертацию магистра. По возвращении из Египта в 1968 г.
организовал афганскую ветвь организации «Мусульманское братство» и в 1972 г.
был избран руководителем этого общества. В этот период опубликовал ряд книг, в
которых излагал свои фундаменталистские идеи, в частности «Ислам и коммунизм»,
«События 26 июля и деятельность Дауд Хана», «Политические основы ислама». С
1970 г. издавал журнал «Шариат». После провала антиправительственного мятежа в
Панджшере 21 июля 1975 г. бежал в Пакистан, где основал «Исламское общество
Афганистана» (ИОА, «Джамаат-и-Ислами»). [104]
Он автор нескольких книг по теории ислама, как
теолог достаточно хорошо известен среди зарубежных мусульманских богословов,
поддерживал связи с арабскими мусульманскими деятелями Египта, Саудовской
Аравии, княжеств Персидского залива, с богословами в Иране, с руководством
«Джамаат-и-Ислами» и «Джамаат-и-Улема» в Пакистане. Б. Раббани не на словах, а
на деле сумел привлечь в свою организацию некоторое количество шиитов. Его
связи с шиитским руководством Ирана были более тесны, чем у Г. Хекматьяра.
Некоторые авторы считали самого Б. Раббани шиитом. Но нет никаких данных,
которые подтверждали бы это. В то же время все документы ИОА, его печатные
издания, вся практическая деятельность носили суннитский характер.[105]
Б.
Раббани отличался большими, чем Г. Хекматьяр, прагматизмом и гибкостью, что
проявилось, в частности, в некоторых особенностях его подхода к участию США в
решении афганской проблемы. До середины 1986 г. он занимал такую же жесткую
линию, как и Г. Хекматьяр, по отношению к США, рассматривая их в свете лозунга
«Ни Запад, ни Восток» — как «сатанинскую силу» (хотя уже ранее были сведения,
что он более благосклонно, чем Г. Хекматьяр, относится к получению американской
помощи). В июне 1986 г. Б. Раббани совместно с традиционалистскими
руководителями посетил Вашингтон и вел переговоры с президентом США Р. Рейганом
об американской помощи афганской оппозиции. После поездки отношения с Г.
Хекматьяром еще более обострились, значительно осложнились также его отношения
с иранским руководством.[106]
Перечисленные партии и организации – это только
наиболее крупные и влиятельные, но партий, организаций и группировок ведущих
войну против ДРА и ОКСВ было гораздо больше, по данным КГБ СССР и ГРУ
Генерального штаба Министерства обороны СССР, их было более 70. [107]
Масштабы иностранной помощи душманам.
Душманам оказывали помощь – США, Великобритания,
ФРГ, Франция, Италия, Пакистан, Иран, Египет, Саудовская Аравия, Китай и
другие. Наемники со всего мира потянулись на эту войну. Только из арабских
стран прибыло 100.000 наемников.[108]
Западные и мусульманские страны оказывали силам
оппозиции финансовую помощь, поставляли оружие, боеприпасы и другие
материальные средства, проводили военную подготовку боевиков в специально
созданных для этой цели лагерях. 117 из них находилось в Пакистане (по другим
данным — 124), 6 — в Китае и 7 — в Объединенных Арабских Эмиратах. В Иране (18
центров) они функционировали в основном на базе школ и учебных центров Корпуса
стражей исламской революции (КСИР). Численность обучающихся в этих лагерях одновременно
составляла более 15.000 человек, а ежемесячный выпуск составлял 3.000 человек.
В Пакистане с ними занимались 10 бывших генералов, 40 полковников и 100
офицеров рангом пониже.[109]
Именно тогда под руководством ЦРУ, при участии
разведслужб Великобритании и Пакистана, частично Израиля и Саудовской Аравии
стал формироваться секретный диверсионный аппарат, направленный уже не только
против Москвы и Кабула. Впоследствии на базе этих структур возникли, боевые
группы транснационального, или международного, терроризма.[110]
Частью этой системы была и «Аль-Каида», занимавшаяся
вербовкой и обработкой наемников. В 1988 году «база» была подготовлена к новым
задачам после ожидаемого весной следующего года вывода советских войск из
Афганистана. Одним из действующих лиц этой системы стал Усама бен Ладен,
возведенный позже западными СМИ в ранг террориста № 1 (через него и проходила
основная масса наемников). В книге французского журналиста Терри Мейсана
«Чудовищная махинация» приводятся интересные детали его биографии:[111]
«Родившийся
в 1957 году Усама бен Ладен получил диплом по менеджменту и экономике
университета имени короля Абдул Азиза. Он слывет осведомленным деловым
человеком. В декабре 1979 года принц Турки аль-Фейсао (директор саудовских
секретных служб с 1977-го по 2001 год) предложил бен Ладену управлять
финансовой стороной секретных операций ЦРУ в Афганистане. За десять лет ЦРУ
инвестировало в Афганистан два миллиарда долларов. Саудовские и американские
службы набирали исламистов, вооружали и обучали их, всеми способами
подготавливая к джихаду против Советов. Запросами этого разношерстного мира
Усама бен Ладен управлял при помощи систематизированной информации,
называвшейся «Аль-Каида» (в буквальном переводе — «база данных»).
После вывода советских войск из Афганистана США
потеряли всякий интерес к судьбе этой страны, оставив ее в руках навербованных
по всему миру военачальников и моджахедов. Тогда, вероятно, и прекратилось
сотрудничество бен Ладена с ЦРУ. Однако он сохранил своих бойцов для
собственных нужд». Некоторые исследователи, правда, придерживаются иного мнения
о прерванных контактах. Они считают, что сотрудничество ЦРУ и бен Ладена
продолжалось и в последующие годы. Эта таинственная фигура стала своего рода
«страшилкой» для мировой общественности и ширмой для некоторых отнюдь не
«демократических» операций американской разведки.[112]
Срок обучения в центрах подготовки в зависимости от
их специализации колебался от нескольких недель до нескольких месяцев. Согласно
сообщениям зарубежной прессы, программа подготовки включала изучение
материальной части оружия и овладение навыками его применения, минно-подрывное
дело, тактику диверсионных действий, а также религиозно-политическую обработку.
Особое внимание уделялось одиночной подготовке и действиям в составе мелких
групп в ночных условиях. Нередко боевики проходили обучение непосредственно в
учебных центрах и частях Пакистанской армии. В Иране афганские оппозиционеры
после дополнительной военной подготовки в учебных центрах сухопутных войск и
корпуса стражей исламской революции участвовали в боевых действиях на
ирано-иракском фронте (боевая обкатка). Обучением боевиков занимались
американские, английские, французские, китайские, египетские, пакистанские,
иранские, японские и другие инструкторы. Зачастую они проникали на афганскую
территорию в составе групп моджахедов для проверки качества подготовки боевиков
и изучения обстановки на месте. Причем единая программа обучения, разработанная
при участии ЦРУ США и спецслужб других западных стран и принятая в большинстве
учебных центров, позволяла успешно координировать действия душманов, несмотря
на принадлежность их к различным антиправительственным организациям.[113]