Дипломная работа: Нашествие Наполеона на Россию 1812 года в работах советских историков XX века

Автор дал Барклаю де Толли резко отрицательную характеристику. По его словам «за свое усердие» Барклай «снискал покровительство Александра I и быстро сделал карьеру, став военным министром. Ему – иностранцу, не умевшему даже говорить по-русски, - были чужды и непонятны патриотические чувства, которым был охвачен русский народ… В войне с Наполеоном Барклай де Толли не видел тех потенциальных возможностей, которые таились в народе…»1.

Никакими документами эти обвинения в адрес Барклая автор не подтверждал.

Во второй части книги на основании большого документального материала П.А. Жилин впервые в исторической литературе показал, как М.И. Кутузов в максимально короткий срок провел огромную подготовительную работу и создал необходимые условия для перехода русской армии в контрнаступление. Он аргументировано опроверг несправедливые обвинения в пассивности, предъявляемые Кутузову дворянскими и буржуазными историками.

Работа Жилина подчеркивает особенность режима того времени, воздействие политики Сталина на науку. Он не историк, не профессионал, но его мнение, его указания не могут не учитывать исследователи.

Монография П.А. Жилина была встречена советской исторической общественностью с одобрением. В периодике было опубликовано немало рецензий, оценивших появление книги как положительное событие в советской исторической науке.

Исследования П.А. Жилина (1913-1987), члена-корреспондента АН СССР с 1968 г., о котором в дальнейшем предстоит еще много говорить, внесли существенный вклад в советскую историографию наполеоновских войн. Правда, на его работы особенно 50-х годов большое влияние оказали оценки Сталина. Но это была неизбежная дать тому суровому времени.

Успешно работал по истории эпохи 1812 года Л.Г.Бескровный (1905-1981). Его научная деятельность была на редкость плодотворной. Историк и географ, источниковед и археограф, он явился автором и публикатором значительного числа исследований и научно-популярных работ по истории войны 1812 г., ответственным редактором многих сборников документов, мемуаров участников войны, хрестоматий и целого ряда трудов отечественных военных историков.

В 1947 г. Л.Г. Бескровный опубликовал «Хрестоматию по русской военной истории», в которой большое место занимали материалы о «грозе двенадцатого года». В конце 40-х годов вышли из печати еще две его работы. Особую ценность представлял «Атлас карт и схем по русской военной истории», в котором впервые были опубликованы некоторые оригинальные картографические материалы 1812 г. В 1951 г. увидела свет его монография «Отечественная война 1812 г. и контрнаступление Кутузова».

Опираясь на широкую документальную базу, в том числе архивные материалы, Л.Г. Бескровный попытался осветить все основные военные события войны 1812 г., но главное внимание уделил контрнаступлению русской армии. «Перейдя в контрнаступление, Кутузов не дал Наполеону собрать силы», - отмечал автор.1

Признавая полезность книги Л.Г. Бескровного, рецензенты вместе с тем отмечали ряд ее существенных изъянов и недостатков. В частности, серьезные замечания сделал Е.А. Прокофьев. По его словам, крупным недостатком книги «следует считать отсутствие характеристики социально-экономических условий, в которых развернулась война 1812 года»2.

По мнению Е.А. Прокофьева, Л.Г. Бескровный слабо осветил и дипломатическую подготовку войны.

Серьезным недостатком книги рецензент считал и то, что Л.Г. Бескровный очень слабо показал справедливый характер войны 1812 года.

Широкий резонанс среди историков получила статья директора музея «Бородинского поля» С.И. Кожухова, выступившего на страницах журнала «Большевик»3.

Выход статьи был вызван организованной по инициативе Сталина в конце 40-х и продолжавшейся в начале 50-х годов кампанией против так называемых космополитов. И Е.В. Тарле, с его блестящим знанием зарубежных источников и литературы, широким их использованием, был подходящей фигурой для нападок. К тому же популярность Е.В. Тарле за рубежом, перевод его книг на многочисленные языки не могли не вызвать недовольства со стороны Сталина. Выполняя указания Сталина, Кожухов начинает нападки на Тарле.

С.И. Кожухов критиковал отдельные ошибочные положения, содержащиеся в монографиях Е.В.Тарле: выбор позиции для Бородинской битвы, расположение русских войск на Бородинском поле, стратегия и тактика Кутузова, потери сторон. Кожухов утверждал, что Е.В.Тарле считал главной причиной гибели наполеоновского нашествия только голод, мороз и огромные пространства России, что он не показал мужества и стойкости русских войск, дал неверное определение итогов Бородинской битвы1.

Упрекал он Тарле и в том, что он «скупо и небрежно пишет о действиях русской армии»2.

В своем письме в редакцию журнала «Большевик» (1951. № 19. С. 71-77) Е.В. Тарле признал ряд критических замечаний в свой адрес верными и в то же время убедительно опроверг как голословные большинство из выдвинутых С.И. Кожуховым положений. Е.В. Тарле сообщил, что работает над 3-томным исследованием на тему «Русский народ в борьбе против агрессоров в XVIII-XX веках», 2-й том которого будет посвящен героической борьбе народов России против наполеоновского нашествия. Ученый поделился своими замыслами. Он намеревался, опираясь на архивные и другие источники, осветить, по его словам, «большой стратегический расчет, приведший Кутузова сначала к решению дать генеральный бой при Бородине, а затем в этот план входило и контрнаступление, которое в …новой книге займет впервые указанное должное место»3.

Ученый намеревался посвятить Кутузову особую главу, в которой хотел показать его не только великим стратегом, но и крупным дипломатом. В новой книге Е.В. Тарле предполагал дать подробную картину действиям русских войск не только под Бородином, но и под Тарутином, Красным и на Березине.

Подводя итоги полемики, редакция журнала «Большевик» с удовлетворением отметила намерение Е.В. Тарле пересмотреть и уточнить свои основные положения о войне 1812 года и роли в ней М.И. Кутузова. Е.В. Тарле удалось реализовать только часть своих творческих замыслов: он написал небольшую книгу «Бородино», которая увидела свет уже после смерти ученого в 1962 г., и опубликовал статью «Михаил Илларионович Кутузов – полководец и дипломат» (Вопр. истории. 1952. № 3).

Эти работы, а также выступления Е.В. Тарле на юбилейных сессиях свидетельствуют о том, что ученый вынужден был пересмотреть свои старые взгляды по ряду важных вопросов истории войны 1812 года. И здесь мы наблюдаем влияние политики того времени на историческую науку.

Материалы полемики, опубликованные журналом «Большевик», стали предметом изучения и обсуждения историками на заседаниях советов научных учреждений, исторических факультетов и кафедр. Так, 9 октября 1951 г. состоялось заседание ученого совета исторического факультета Ленинградского университета, посвященное обсуждению итогов полемики. С докладом «Об ошибках некоторых советских историков в освещении войны 1812 года и полководческого искусства М.И.Кутузова» выступил профессор С.Б. Окунь. Докладчик согласился с рядом критических замечаний С.И. Кожухова на книгу Е.В. Тарле, подробно остановился на Бородинском сражении, московском пожаре и других проблемах. В прениях по докладу выступили Н.С. Сладкевич, А.В. Предтеченский, Р.С. Мнухина, В.Г. Брюнин.

Большое внимание советские историки уделяли освещению Бородинского сражения. Много места ему отведено в книгах П.А. Жилина и Л.Г. Бескровного. «Битве гигантов» была посвящена специальная работа П.А. Жилина и А.В. Ярославцева «Бородинское сражение» (М., 1952).

Авторы проанализировали военно-стратегическую обстановку накануне сражения, подробно осветили стратегию и тактику битвы, показали мужество и стойкость русских войск. Они по-прежнему считали Бородино не только моральной, но и важной стратегической победой русской армии.

Оживленная полемика велась в печати о причинах московского пожара 1812 г. В конце 40-х – начале 50-х годов большинство авторов считали сожжение Москвы делом русских патриотов, не пожелавших отдать врагу в целости «белокаменную» столицу». В публичной лекции «Москва в 1812 г.» М.В. Нечкина, рассмотрев три версии московского пожара (Москва сожжена французскими захватчиками, русскими патриотами, и, наконец, Москва сгорела стихийно), пришла к выводу, что «пожар Москвы – акт героического народного патриотизма»1.

И.И. Полосин считал, что к пожару Москвы причастен М.И. Кутузов, который организовал его в целях осуществления флангового марша. По данным автора, по приказанию главнокомандующего в 15 пунктах Москвы были произведены взрывы (уничтожались воинские склады), они-то и привели к первым пожарам. Затем Москву стали жечь ее жители2.

Версия о том, что Москва стала актом патриотических действий русского народа, получила широкое отражение в учебной и научно-популярной литературе3.

Точки зрения о том, что Москву сожгли наполеоновские захватчики, придерживались Л.Г. Бескровный, П.А. Жилин и ряд других авторов. Пересмотрела свою позицию и М.В. Нечкина. В главе «Москва в 1812 г.», опубликованной в «Истории Москвы» в 1954 г., она подчеркнула: «Пожар Москвы… был прежде всего делом рук наполеоновских войск»; «Москву поджигали прежде всего французские мародеры с целью грабежа, при явном попустительстве военного командования»4.

В 1955 г. вышел в свет сборник «Полководец Кутузов», большинство статей которого было посвящено эпопее 1812 года, го главное внимание уделялось ее второму этапу, когда во главе русской армии встал М.И. Кутузов. В статье Н.Ф. Гарнича «Бородинское сражение» была предложена новая периодизация битвы: вместо четырех этапов автор подразделил ее на три, что соответствовало действиям русских войск (ранее деление сражения на этапы основывалось на действиях французской армии). Убедителен вывод автора о том, что сражение было дано Кутузовым с целью обескровить наполеоновскую армию и создать условия для перехода в контрнаступление.

Ссылаясь на сборник документов «М.И. Кутузов» (М., 1954. Т. 4, ч. 1), где впервые была опубликована сводная ведомость потерь, Н.Ф. Гарнич приводит данные о потерях сторон: армия Наполеона потеряла около 60 тыс. солдат убитыми и ранеными (44 % всей армии). В числе потерь у французов было 1800 офицеров и 47 генералов. Русская армия потеряла под Бородином около 38,5 тыс. человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, в том числе выбыли из строя 23 генерала1.

Большой интерес представляли статьи А.И. Кочеткова «М.И. Кутузов – организатор российских партизанских отрядов» и П.Г. Рындзюнского «М.И. Кутузов – руководитель народного ополчения и крестьянских партизанских отрядов».

В статьях приведены интересные материалы, свидетельствующие о постоянном внимании Кутузова к народным ополчениям и партизанским отрядам. Важное теоретическое значение имело положение А.И.Кочеткова о том, что понятие «партизанская война» включает действия двух вооруженных групп – гражданского населения, прежде всего крестьянства, и отдельных от армии воинских отрядов2.

Оба автора показали, что широкая поддержка Кутузовым народной войны шла вразрез с реакционной политикой правящих кругов.

В целом сборник статей «Полководец Кутузов» стал заметным явлением в историографии войны 1812 года.

История нашествия Наполеона на Россию изучалась и в диссертациях. Все их можно подразделить в основном на две группы: к первой относятся работы, посвященные военному искусству русской армии и непосредственно М.И.Кутузову, ко второй – исследования, отражающие роль народных масс вы борьбе с наполеоновским нашествием.

Несколько особняком по тематике стоят кандидатские диссертации М.В. Василевской «Отечественная война 1812 г. на страницах русских журналов первой четверти XIX в.», (Л., 1950) и В.В. Пугачева «Подготовка России к Отечественной войне 1812 г. (М., 1948). В первой показано, как русская периодическая печать отражала предвоенную обстановку и непосредственно борьбу с наполеоновским нашествием. В.В. Пугачев рассмотрел вопрос о разработке планов войны русским командованием, проанализировал многочисленные записки, поступившие в Военное министерство и лично Александру I. Вопреки уже утвердившемуся негативному отношению к М.Б. Барклаю де Толли, автор показал, что военный министр еще в 1810 г. разработал план подготовки к войне и проявлял большую настойчивость в его реализации. Под его непосредственным руководством велась подготовка к войне. В отличие от других авторов (П.А. Жилин, Л.Г. Бескровный и др.), утверждавших, что план русского командования носил только оборонительный характер, В.В.Пугачев доказывал, что царизм при благоприятных обстоятельствах (союз с Пруссией, поддержка поляков готов был напасть на Наполеона.

В первое послевоенное десятилетие в исторической науке продолжала преобладать идеологическая трактовка, сковывающая творческий и непредвзятый анализ прошлого. Партийно-идеологические лозунги предписывали историографии строго определенное освещение основных проблем, событий и характеристику главных персонажей. Политико-идеологические критерии определяли в основном значимость исторических трудов и их оценку с точки зрения, главным образом, идейно-политической безупречности.

Труд историков был заключен в жестко обозначенные рамки, определяемые положениями партийных документов и постановлений, различными выступлениями и высказываниями руководителей партии, прежде всего И.В. Сталина.

Грань между историей как наукой и политической пропагандой во многом оказалась стертой, особенно в тех сферах, которые представляли практически-политический интерес. В обществе формировалось упрощенное и одномерное историческое сознание, в которое насаждалась приукрашенная конформистская картина событий и процессов.

После кончины И.В. Сталина и доклада Н.С. Хрущева в феврале 1956 г. на ХХ съезде КПСС о культе личности и необходимости преодоления его зловещего наследия начался мучительный процесс переосмысления прошлого. В решениях ХХ съезда подчеркивалась необходимость серьезной борьбы против догматизма и субъективизма в трактовке исторического процесса, объективного исследования событий прошлого, ни на шаг не отступая при этом от принципа марксистско-ленинской партийности.

Была сформирована новая редколлегия единственного тогда общеисторического журнала «Вопросы истории» во главе с членом ЦК КПСС А.М. Панкратовой. Увеличилась историческая периодика: с 1957 г. стали выходить журналы «История СССР», «Новая и новейшая история», «Вопросы истории КПСС».

В 50-е – 60-е гг. появился ряд новых академических институтов - Институт Африки (1959), Институт Латинской Америки (1961), Институт международного рабочего движения (1966), Институт военной истории (1966) и др.

Вышли крупные обобщающие труды – «Всемирная история» (I-XIII тт. М., 1955-1983) и «Советская историческая энциклопедия» (в 16 томах. М., 1961-1976).

В конце 50-х годов в оценке роли М.Б.Барклая де Толли в войне 1812 года наметился перелом. Авторы фундаментальной «Всемирной истории» назвали Барклая в ряду «весьма одаренных военачальников 1812 года»1.

В 1959 г. Издательство АН СССР опубликовало основные труды Е.В. Тарле по истории «грозы двенадцатого года» в специальном сборнике «1812 год». Как уже отмечалось, ученый довольно объективно оценивал деятельность Барклая.

Но истинно кардинального обновления так и не произошло. Наоборот, вскоре наметилась тенденция практического отката назад.

Изменение историографической ситуации наметилось вскоре после Октябрьского (1964 г.) Пленума ЦК КПСС, когда в политике более или менее четко обозначился поворот к сталинизму. Система торможения была включена и привела, в конечном итоге, к формированию атмосферы застоя и конформизма.

Вплоть до второй половины 80-х гг. изложение исторических проблем продолжало оставаться в подчинении отлаженной системы администрирования и информационных фильтров. Простор исторического поиска сужался закрытостью архивов и бдительным надзором за использованием извлеченного из их фондов скудного материала.

Но не все области исторического знания оказались под идеологическим контролем в равной степени. Основными направлениями советской историографии всеобщей истории стали изучение проблем революций нового и новейшего времени, международного рабочего и коммунистического движения, антиимпериалистической и национально-освободительной борьбы, вопросов внешней политики СССР и международных отношений. Прочим проблемам уделялось гораздо меньше внимания.

Таким образом, во второй половине 40-50-х годов вопросы истории нашествия Наполеона на Россию стали предметом исследования в монографиях и диссертациях, расширился круг авторов. Вышел в свет ряд ценных документальных публикаций, особенно «М.И.Кутузов». По важным проблемам (о роли М.И.Кутузова в войне 1812 г., о ходе и результатах Бородинского сражения, о причинах и значении московского пожара и др.) прошли дискуссии. Полнее раскрылась роль народных масс в разгроме наполеоновской армии. Но исследовался преимущественно второй этап войны, акцент делался на полководческое искусство Кутузова, неверно отображалась роль М.Б. Барклая де Толли. В значительной степени это было вызвано письмом И.В. Сталина Е.А. Разину. Крайне слабо разрабатывались экономический, дипломатический и идеологический аспекты войны, допускались ошибки и неточности в освещении ряда событий. Исследования отставали от имеющейся документальной базы.

Глава III. Новый этап в историографии войны 1812 года (начало 60-ых – настоящее время)

§ 1 Документальные публикации и исследования историков войны 1812 года (60-е – 80-е гг.)

Празднование в 1962 г. 150- летие Отечественной войны 1812 года активизировало деятельность советских историков. Для населения были прочитаны тысячи лекций и докладов, в которых сообщалось о борьбе народов России, о величие подвигов героев 1812 года. Во многих городах действовали выставки и экспозиции, посвященные событиям этой войны.

Экспонирование документов и материалов по истории войны 1812 года, организация выставок, посвященных 150 – летию этого события, представляли не только общественно- политический, но и большой научный интерес. Об этом особенно убедительно свидетельствовала выставка, устроенная Государственным историческим музеем совместно с Главным архивным управлением СССР при участии института истории АН СССР. На выставке демонстрировались более 1000 документов, хранящихся в различных архивах СССР. Многие документы на выставке экспонировались впервые.

На выставке демонстрировались и отбитые у противника материалы: часть переписки Наполеона и его маршалов, письма выдающегося французского писателя Стендаля с описанием Москвы и тяжелого положения французской армии при отступлении к Березине, рапорты начальника генерального штаба наполеоновской армии маршала Л.А. Бертье, сводная ведомость о численности французских войск, участвовавших в войне.1

150 – летний юбилей Отечественной войны 1812 года способствовал активизации публикаторской деятельности историков – источниковедов и архивистов. В 1962 году и последующие годы увидела свет серия документальных сборников, посвященных различным ее аспектам.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8