Жизнедеятельность П.А. Кропоткина и ее место в развитии мировой общественной мысли

ответ Кропоткина Географическому обществу. В чем же причина отказа? Дело в

том, что идея долга перед народом продолжала владеть умами русской

интеллигенции. Многие молодые люди пришли к выводу, что одних лишь научных

занятий недостаточно для того, чтобы приносить пользу обществу. "Какое

право имел я на эти высшие радости, когда вокруг меня гнетущая нищета и

мучительная борьба за черствый кусок хлеба? Когда все истраченное мною,

чтобы жить в мире высоких душевных движений, неизбежно должно быть вырвано

изо рта сеющих пшеницу для других и не имеющих достаточно черного хлеба для

своих детей?" - так объяснял Кропоткин свое решение. "Разъедающее

противоречие" окружающего мира заставило его отказаться от научной

деятельности. Социальная справедливость - вот та цель, за которую он решил

бороться.[10,18]

В принципе на вопрос "Что делать?" к этому времени у него уже был ответ.

Поэтому поездка в Швейцарию в 1872 году, знакомство с социалистической

прессой, с людьми, которые посвятили себя борьбе за осуществление своего

социалистического идеала, с интеллигентами и с рабочими послужили толчком к

принятию окончательного решения. "Они борются. Мы им нужны, наши знания,

наши силы им необходимы - я буду с ними".

Побывав в Цюрихе и Женеве, он, наконец, нашел то, что искал, среди рабочих-

часовщиков Юрской федерации. Деятельность Юрской федерации настолько

увлекла Кропоткина, что он выразил желание остаться в Швейцарии навсегда и

вернулся в Россию, только уступив уговорам Гильома (редактор печатных

органов федерации). В Петербурге он сразу же вступил в народнический кружок

"чайковцев". Вместе с М. А. Натансоном, Н. В. Чайковским, С. Л. Перовской,

С. М. Кравчинским и др. он вел революционную агитацию среди рабочих

Петербурга. Овладел навыками конспирации. Князь, ученый, он заказывал

карету, которая доставляла его в одно из грязных предместий города. В

невзрачный дом входил изящно одетый молодой человек в очках; а выходил

оттуда степенный крестьянин в ситцевой рубахе и грубых сапогах. И лишь

окладистая темно-русая борода выдавала свою принадлежность одному и тому же

человеку. Два года работы в кружке "чайковцев" окончательно определили

судьбу Кропоткина.

21 марта 1874 г. ученый сделал сенсационный доклад в Географическом

обществе о существовании в недалеком прошлом ледниковой эпохи. А на

следующий день он был арестован за принадлежность к тайному революционному

кружку и заключен в Петропавловскую крепость. Значимость сделанного к тому

времени П. А. Кропоткиным в науке была столь велика, что ему, по личному

распоряжению царя, были предоставлены перо и бумага, а значит, возможность

работать в тюрьме. Здесь, в каземате со спертым воздухом, маленьким оконцем

под потолком, он написал свои знаменитые "Исследования о ледниковом

периоде", в которых утвердил ледниковую теорию - одну из важнейших в науках

о Земле. Ознакомиться в тюрьме со всей доступной литературой, необходимой

для обоснования этой теории, ему помогло хорошее знание английского,

французского, немецкого, итальянского языков и быстрое освоение шведского и

норвежского.

Условия тюремного заключения, напряженный умственный труд подорвали

здоровье Кропоткина. Больного, с признаками цинги, его перевели в тюремный

госпиталь, откуда летом 1876 г. с помощью друзей он совершил дерзкий

побег.[11]

Итак, свобода после двух мучительных лет заключения... Но оставаться в

России Кропоткину было нельзя, и он покинул родину.

И в 1876 г. русский революционер снова уехал в Западную Европу, где

провел следующие 40 лет жизни - до возвращения в Россию в 1917г., после

Февральской революции. Он принимал активное участие в западноевропейском

анархистском движении и стал, подобно Бакунину, не только русским

революционером, но и "апостолом" анархии в мировом масштабе. Юра, как

магнит, притягивала к себе Кропоткина, и после короткой остановки в Лондоне

он отправился именно туда. Но рассказ о жизни Кропоткина в Швейцарии был бы

неполным, если бы мы не упомянули еще об одном важном событии. "Я

встретился в Женеве с одной русской женщиной, - писал он Робену 1 января

1879 г., - молодой, тихой, доброй. Она меня очень полюбила, и я ее тоже".

Так в возрасте 36 лет Кропоткин женился на Софье Григорьевне. Брак этот был

прочным и счастливым, а в 1887 г. у Кропоткиных родилась дочь. Будучи

изгнанным в 1881 г. из Швейцарии за революционную деятельность, Кропоткин с

супругой переехал в Тонон, расположенный на французском берегу Женевского

озера, откуда продолжал руководить делами федерации.[16]

Свыше 40 лет провел Кропоткин в изгнании, продолжая исследовательскую,

общественную и революционную деятельность.

Царское правительство вело слежку за Кропоткиным как опасным

политическим преступником. "Священная дружина" - организация, созданная при

Александре III с целью пресечения революционного движения и имевшая

заграничную агентуру, - вынесла Кропоткину смертный приговор. Не оставляло

его без внимания и французское правительство. В конце 1882 г. группы

анархистов с целью обострения политической обстановки произвели в Лионе

несколько взрывов. Власти Франции и Швейцарии усилили репрессии против

лидеров анархистского движения, в том числе и Кропоткина, непричастного к

этим акциям. В числе других он был арестован по обвинению в принадлежности

к уже не существовавшему Интернационалу и приговорен к пяти годам тюремного

заключения. В защиту Кропоткина выступили прогрессивные деятели: философ Г.

Спенсер, поэт А Суинберн, писатель В. Гюго и др., подписавшие петицию о его

освобождении. Лишь после трех лет заключения, в январе 1886-го, Кропоткин

был освобожден, а вскоре переехал в Англию. Свои политические взгляды

Кропоткин проводил через основанную им в Лондоне газету "Фридом", свое

учение он называл анархическим коммунизмом. Кропоткин входил в заграничные

организации русских анархистов, участвовал в издании пропагандистских

брошюр для России, был одним из хранителей Фонда помощи русским

эмигрантам.[10]

За границей Петр Алексеевич Кропоткин написал свои основные

произведения: "Речи бунтовщика" (1885 г.), "В русских и французских

тюрьмах" (1887 г.), "Хлеб и воля" (1892 г.), "Взаимная помощь, как фактор

эволюции" (1902 г.), "Записки революционера" (1902 г.), "Идеалы и

действительность в русской литературе" (1905г.), "Великая французская

революция 1789-1793" (1909 г.), "Современная наука и анархия" (1913 г.) и

др.[1]

В Россию П. Кропоткин с семьей вернулся в июне 1917 г. На вокзале в

Петрограде, несмотря на поздний час, его встречали тысячи людей, члены

Временного правительства во главе с А. Ф. Керенским, почетный караул,

корреспонденты. Временное правительство надеялось использовать в своих

целях всемирно известного ученого и революционера. В июле 1917 г. А. Ф.

Керенский предложил П. А. Кропоткину войти в состав правительства, на что

тот, верный анархистскому идеалу, ответил, что считает ремесло чистильщика

сапог более честным и полезным, чем участие в государственной власти.

Первое время он жил в Петрограде, с августа 1917 г. - в Москве. Весной 1918

г. перебрался с семьей в подмосковный Дмитров.

Этот период жизни русского мыслителя был занят написанием книги

"Этика" и защитой преследуемых властями людей. "Этика" Кропоткина, давно

уже ставшая библиографической редкостью, сейчас готовится к переизданию

издательством "Мысль". Этот труд - духовное завещание Кропоткина потомкам.

В Москве Кропоткин выступал с призывом к "социальному миру", в 1920 г. он

обратился к международному пролетариату с просьбой "заставить свои

правительства отказаться от мысли о вооруженном вмешательстве в дела

России". Кропоткин встречался с Лениным, признавал международное значение

Октябрьской революции и высоко ценил роль Советов. Как ученый-

естествоиспытатель Кропоткин известен своими работами в области географии и

геологии. Работая над проблемой освоения северных морей, Кропоткин

теоретически обосновал существование в Северном Ледовитом океане суши,

которая была открыта 2 года спустя и названа Землей Франца-Иосифа.

Кропоткин исследовал ледниковые отложения в Финляндии и Швеции; побывав в

Канаде в 1897 г., ученый высказал мысль о геологическом родстве Канады и

Сибири, а в 1904 г. выдвинул "спорную" и до настоящего времени гипотезу о

"высыхании европейско-азиатского материка" в постледниковое время. Петр

Алексеевич специально занимался вопросами экономической истории, экономики

и был убежденным сторонником кооперативного движения. В архиве Кропоткина

сохранилось много писем к нему отечественных и зарубежных кооператоров. О

теплых, дружеских отношениях Петра Алексеевича и дмитровских кооператоров

свидетельствуют материалы бывшего музея П.А. Кропоткина в Москве.

Сохранились воспоминания о выступлениях Кропоткина перед кооператорами, о

его рассказах о кооперативном опыте Англии и Франции. Вместе с А.М. Горьким

он обратился к Восьмому Всероссийскому съезду советов через "Вестник

литературы", где говорилось о нецелесообразности приостанавливать

деятельность кооперативных издательств, поскольку Госиздат еще не

справлялся с возложенными на него задачами.[18]

В голодной, разоренной стране П. А. Кропоткину жилось трудно. Сказывался

возраст, подводило здоровье. Продукты питания, топливо, элементарные

условия для научной работы - все было проблемой. Но он мужественно

переносил все лишения, с благодарностью интеллигентного человека принимал

проявления внимания к себе со стороны руководства страны. На приглашение

своих искренних почитателей из Швеции переехать на жительство в их страну

ответил отказом, посчитав, что в такой ответственный момент его место

здесь, в России. Отказывался и от предложений В.И. Ленина опубликовать свои

книги большим тиражом в государственном издательстве. Насколько позволяло

здоровье, Кропоткин принимал участие в общественной жизни: выступал на

учительском съезде и съезде кооператоров, заинтересованно поддерживал идею

создания местного краеведческого музея. Все остававшиеся силы ученый

отдавал завершению одной из лучших своих книг - "Этика". Исторический

оптимист, он утверждал в ней идеалы добра, веру в величие человека,

мудрость народа. Завершить работу не удалось. В феврале 1921 г. Кропоткин

скончался. Траурный специальный поезд доставил гроб с его телом в Москву.

Прощание с революционером, кооператором и ученым происходило в Колонном

зале Дома союзов. В некрологе, помещенном в кооперативном журнале

"Артельное дело", отмечалось: "Революция понесла с его смертью тяжелую

утрату; ученый мир лишился человека, ум которого неустанно работал над

вопросами геологии, географии, социологии и этики; кооперация потеряла в

Петре Алексеевиче крепкого друга, проповедовавшего взаимопомощь как

основной принцип человеческого общежития и до последней минуты жившего по

интересам кооперации». Он был похоронен на Новодевичьем кладбище в

Москве.[10]

Петр Алексеевич Кропоткин умер в 1921 г., увидев революцию в России,

узнав о революциях в Германии и Австро-Венгрии, но, так и не дождавшись той

главной революции, к которой в значительной степени были обращены его

надежды и помыслы. Но для нас, тех, кто живет десятилетия спустя, важно

понять идеи Кропоткина, выяснить их истоки и место в истории мировой

общественной мысли. Петр Алексеевич Кропоткин - поистине явление не только

отечественной, но и мировой культуры. Весь свой могучий талант

исследователя природы и общества он посвятил одной цели - сделать достойной

жизнь человека, гармонизировать общественные и личные интересы, научить

каждого ощущать себя органической частью природы.[10]

§ 2. П.А. Кропоткин и Западная Европа.

Большую часть своей жизни Петру Алексеевичу пришлось провести вдали от

родины, им было много сделано именно в этот период времени и поэтому

хотелось бы посвятить отдельную тему параграфа деятельности Кропоткина в

Западной Европе.

Итак, как уже было отмечено выше, в 1872 г. Кропоткин отправился в

Швейцарию, чтобы лучше познакомиться с европейской революционной мыслью.

Побывав в Цюрихе и Женеве, ему удалось найти искомое среди рабочих-

часовщиков Юрской федерации I Интернационала. Эта организация образовалась

в 1870 г. после раскола Романской федерации между сторонниками Маркса и

Бакунина. Последние и основали Юрскую федерацию, которая проповедовала идеи

анархизма. Главным ее теоретиком был сам Бакунин, живший тогда в Локарно, а

практическое руководство осуществлялось его ближайшими соратниками, среди

которых важную роль играли рабочий Адемар Швицгебель, а также педагог и

переводчик Джемс Гильом, редактор печатных органов федерации. Основой

федерации являлись секции в Юрских горах, состоявшие, главным образом, из

рабочих-часовщиков, отличавшихся высоким уровнем образования и культуры.

Были здесь и эмигранты - участники Парижской Коммуны. Встреча Кропоткина с

Бакуниным не состоялась. Два "апостола" анархии так ни разу и не увиделись.

Но общение с Гильомом, Швицгебелем, другими членами федерации произвело на

Кропоткина сильное впечатление: здесь он нашел примеры подлинного

бескорыстия и жертвенности. Выбор был сделан. Деятельность Юрской федерации

настолько увлекла Кропоткина, что он выразил желание остаться в Швейцарии

навсегда и вернулся в Россию, только уступив уговорам Гильома. В Петербурге

он сразу же вступил в народнический кружок "чайковцев" и стал читать

русским рабочим лекции по истории I Интернационала. Но в 1871 г. он был

арестован; после побега из Петропавловской крепости в 1876 г. русский

революционер снова уехал в Западную Европу, где провел следующие 40 лет

жизни - до возвращения в Россию в 1917г., после Февральской революции. Он

принимал активное участие в западноевропейском анархистском движении и

стал, подобно Бакунину, не только русским революционером, но и "апостолом"

анархии в мировом масштабе. Юра, как магнит, притягивала к себе Кропоткина,

и после короткой остановки в Лондоне он отправился именно туда. За эти годы

положение федерации ухудшилось. Серьезным ударом для нее явилось исключение

в 1872 г. из рядов Интернационала Бакунина и Гильома, потерпевших поражение

в длительной и упорной борьбе с К.Марксом и Ф.Энгельсом. В 1876 г. Бакунин

умер, и смерть этого крупного теоретика и пропагандиста анархизма была

большой утратой для федерации. "Положение федерации ужасное, - писал

Кропоткин своему другу, анархисту П.Робену, - секции разваливаются на

глазах... Но это еще не самое страшное. Число мало значит, когда есть

сочувствие народа. Но мы отделены от него стеной, и все надежды пробить в

ней брешь пока безуспешны". Кропоткин вложил всю свою энергию в то, чтобы

вдохнуть жизнь в умиравшую федерацию. Поначалу его предложение отметить

шестую годовщину Парижской Коммуны демонстрацией в Берне показалось Гильому

слишком рискованным, но Кропоткину удалось убедить своих товарищей в

необходимости этой акции. "Мы вышли из отеля Солей с красным знаменем в

количестве 100 человек, - писал Кропоткин. -.Вдруг к знаменосцам подходят

префект Берна и инспектор полиции и требуют сдать знамя и разойтись. Наш

знаменосец (Швицгебель) вступает в переговоры". В этот момент "жандармы

набросились на Швица... свалили его на землю, но он упорно держал знамя...

Мы бросились защищать знамя. Жандармы получили несколько ударов кулаками и

тотчас вытащили свои шашки... Вокруг цюрихского знамени тоже возникла

свалка". Жандармам удалось вырвать знамя у Швицгебеля, но Плеханов, также

бывший участником этой демонстрации, снова завладел им. Кропоткин с

товарищами пришли на помощь. "Свалка продолжалась несколько минут. Пэнди и

Шпихигер отбивались ногами, а я держал одной рукой знамя, а другой наносил

удары одному парню, нападавшему на Шпихигера". Одно красное знамя

демонстрантам все же удалось спасти, и оно было внесено в зал, где

состоялся митинг. Около 30 швейцарских граждан были привлечены к суду,

причем "все сами заявили следователю, что приняли участие в демонстрации, и

требовали, чтобы их судили. Ранившие полицейских немедленно выступили

вперед и заявили, что это сделали они. Суд проявил немало симпатии к нашему

делу... Ничто так не завоевывает народ, как смелость". Когда три печатных

органа юрцев ("Бюллетень", "Авангард", "Арбайтер цайтунг") перестали

выходить, Кропоткин с 1879 г. стал издавать газету "Револьте"

("Бунтовщик"), которая, меняя названия ("Бунт", "Новое время"), пережила ее

создателя. Приобрели известность и выступления Кропоткина на рабочих

митингах. "Он считался выдающимся оратором, - вспоминал один из эмигрантов-

народников, будущий видный деятель меньшевизма Л.Г.Дейч. - Действительно,

Кропоткин обладал всеми качествами, необходимыми для влияния на массы:

привлекательной внешностью, страстностью, пламенностью, хорошим голосом,

дикцией. По всесторонности развития он несомненно стоял значительно выше

всех тогдашних последователей Бакунина, не исключая и Реклю (видный

французский географ, участник анархического движения)... В пропаганду на

французском языке Кропоткин вкладывал всю душу". Как писал далее Л.Г.Дейч,

"меня... довольно скоро стал удивлять пыл, проявляемый им" на собраниях

секций Юрской федерации. "Нам казалось совершенно непонятным, как могли

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8