Законодательный процесс в Древних Афинах
в меньшей степени, гражданские дела по частным искам, и органом
конституционного надзора за деятельностью народного собрания и должностных
лиц. В ней проходила процедура докимасии должностных лиц в предварительном
порядке, могли заслушиваться отчеты должностных лиц, если вставал в общей
форме вопрос о преследовании их за злоупотребления. Гелиэйя была второй
инстанцией, где рассматривались жалобы на решения других судов (кроме
религиозных вопросов), особенно политические обвинения. И самое важное,
здесь проходила процедура проверки законопроектов на их соответствие
традиции и прежнему законодательству по иску граждан либо в порядке
деятельности коллегии номофетов. Гелиэйя была вправе осуждать, в случае
преступлений, и на изгнание и на смертную казнь. Особенностью полномочий
этого учреждения было то, что они носили по сути верховный характер:
решение гелиэйи не могло быть ни обжаловано, ни приостановлено (даже
священным вмешательством); она не была подконтрольна никаким другим
институтам народовластия.
Традиционным судебным органом оставался ареопаг. Ему были подсудны в
основном религиозные дела, а также преступления, связанные с нарушениями
священных устоев государства (в частности, дела о предумышленных убийствах,
посягательствах на семейные и родовые отношения, неповиновения должностным
лицам). Помимо суда, ареопаг сохранил и некоторые управленческие функции в
отношении общенародных священных имуществ, организации культов, в сношениях
религиозного характера с другими греческими государствами.
Количественно основная масса судебных дел, а также все судебные дела,
возникавшие с участием неполноправных граждан или неграждан Афин,
находилась в компетенции специальных судебных установлений: а) коллегии 51
эфета, образованной Драконтом в 521 году до н.э. для рассмотрения главным
образом дел уголовных и связанных с причинением ущерба личности; б)
коллегии одиннадцати, созданной для нарушителей общественного порядка,
захваченных полицией (ночных воров, грабителей, профессиональных
преступников); и в) коллегии диэтетов, где слушались дела по имущественным
спорам, выходившим за пределы компетенции самоуправления демов и фил.
Все судебные органы (кроме ареопага) были регулярно обновляемыми и
находились под постоянным контролем низового самоуправления как по своему
составу, так и по процедуре разбора дел – преимущественно публичной.
Деформация афинской демократии
Неудачная для Афин Пелопоннесская война со Спартой (431 – 404 гг. до
н.э.) е только положила начало медленной, но неуклонной деформации
государственных институтов афинской демократии, но и стала одним из самых
важных факторов этой деформации, вызвав к жизни усиление полномочий военных
руководителей, централизованных управленческих коллегий.
В 411 году до н.э. политические противоречия в афинском обществе вызвали
новый олигархический переворот – у власти стали коллегия 30 и
новосозданный Совет 400. Были ликвидированы важнейшие гарантии неизменности
государственного строя, сложившиеся при Перикле: право на иск по поводу
внезаконности нового законопроекта и плата за исполнение государственных
должностей. Сокращен состав народного собрания путем введения
имущественного ценза для участия в нем. Насильственно был распущен булэ.
Вскоре демократия возобладала, хотя новые тенденции были важным симптомом
эволюции.
Второй попыткой выйти из политических трудностей путем разгрома
демократии стала тирания 30-ти, установленная после очередного переворота в
404 году до н.э. Политические права и свободы сохранили только 1 тыс.
граждан с высоким имущественным цензом, была уничтожена гелиэйя. Тирания не
могла найти опоры в собственном населении, и для её поддержки победившая
Спарта предоставила свои вооруженные отряды. После народного возмущения
спартанцы были изгнаны, а вместе с ними и новые правители. Прежний
демократический порядок восстановился частично, значительно сократились
возможности контролировать деятельность должностных лиц, уменьшились
финансовые возможности демократических учреждений, снизились налоги.
В период постепенной деформации демократии наглядно выявилась её
конституционная слабость: отсутствие системы развитого законодательства
(афоризмом перикловской эпохи было: «Лучше добрые граждане и плохие законы,
нежели плохие граждане и добрые законы»). Учреждения весили столько,
сколько значили влиявшие на них люди. В период упадка достаточно было
личности великого оратора Демосфена (IV в. до н.э.), чтобы вызвать к жизни
прежние ценности народовластия. Но стоило городу изгнать его, и афинскую
демократию стали раздирать сословные противоречия, сокрушившие Афины
изнутри и сделавшие их легкой добычей набравшей силу на севере Эллады новой
Македонской державы.
Полис и демократия
Само слово демократия (demokrateia – правление демоса) было неизвестно в
период расцвета тех принципов и учреждений, которые связываются с ним.
Демократией стал обозначать определенный тип государственного устройства
только Аристотель в IV в. до н.э. и делал он это далеко не с
благожелательным отношением к такому устройству (политию, смешение разных
типов организации власти считал он более устойчивой). Главной ценностью
политических установлений периода афинской демократии был полис, полисная
организация, особая совокупность институтов.
Полис – это, с точки зрения государственной организации, не территория, а
сообщество людей, причисленных к нему; поэтому вовсе не нарушало идей
народовластия, что далеко не все жители Аттики участвовали в
государственной деятельности (в V в. до н.э. примерно 2/5 жителей были
гражданами, 1/5 – метойками, 2/5 – рабами). Полис – верховная ценность и
власть, единственный суверен; если интерес города меняется, он может
разорвать договор, снять с себя обязательства – право подчинено
авторитаризму города.
Внутри города – хозяин его демос; все органы управления, все должностные
лица только получают полномочия от демоса и контролируются законом.
Периодическая смена должностных лиц считалась едва не главным оплотом
народовластия и свободы его граждан: «Свободен город, народ у власти,
выборных сменяет он каждый год, богатству преимуществ здесь не дают: права
у бедных те же» (Еврипид. Просительницы. 405-409).
Основными принципами свободного государственного устройства считались
исономия (равенство перед законом) и исегориа (равенство в праве голоса).
Собственно этими двумя началами и ограничивалось понимание демократии в
античной Греции. Равенство в политических правах должно опираться на особый
статус гражданина, который может как-то противостоять всему сообществу. В
Афинах до известной степени гарантиями такого статуса были признанная
священной неприкосновенность жилища (каждый суверенен в своем доме, и никто
из должностных лиц не вправе входить туда, устанавливать домашние порядки)
и право эфесии – сопротивления противостоящим его интересам решения
магистратов. Граждане имели безусловное право участия в основных институтах
власти и контроля за должностными лицами, причем построены они были так,
что на жизни одного поколения практически каждый полноправный гражданин
(если не было уж исключительных обстоятельств) непременно хоть раз
участвовал в совете, в гелиэйе, в деятельности магистратов.
Демократическое государственное устройство полиса не было гарантией от
стремления к империализму, политической гегемонии над другими
государствами. В 446-433 гг. до н.э. оформился Афинский морской союз, куда
вошли почти все государства Греции (кроме Спарты). В союзе сохранили
автономию только три прежних полиса, для остальных государств афинская
экклезия стала органом политической власти. Финансовое ограбление соседей
сопровождало демократию и даже укрепляло её власть.
Афинская демократия могла существовать также только при политике
примитивного социализма. Публичный сектор экономики играл важную роль в
доходах полиса, регулярные хлебные, денежные, земельные раздачи считались
обязательной частью деятельности государства; более того, демос начинал
только в этом видеть смысл и оправдание полиса.
Правовая политика и законодательство афинской демократии
Социально-правовой строй
В социальном отношении греческая демократия основывалась на глубинном
неравенстве населения, и полисный строй не только допускал, но и прямо
предполагал наличие сословных разграничений между отдельными слоями
жителей.
Право в разной мере обязывало своими требованиями сословия, становясь для
одних правом-привилегией, для других – формой закрепления социальной
униженности.
Афинское общество периода расцвета демократии распадалось на минимум
четыре категории населения, различавшиеся по своей правоспособности и
правовым возможностям в имущественной и бытовой сфере.
Наиболее полной правоспособностью обладали афинские граждане (аналогичная
категория гражданства была и во всех других полисах Эллады). По закону 451
года до н.э. гражданином мог считаться афинянин, рожденный от состоявших в
законном браке родителей, каждый из которых был афинским гражданином. По
наступлении совершеннолетия (в 18 лет для юношей) производилась запись
нового гражданина во фратрию и в филу (согласно демовым спискам и по
желанию; некоторые особо почетные фратрии и филы были закрытыми, то есть
только для собственных детей). После этого наступала возможность
пользоваться предусмотренными законами правами. Юноши в течение двух лет (с
18 до 20) обязаны были пройти военную службу. Только после службы граждане
имели право присутствовать в народно собрании. Гражданские списки велись
органами самоуправления – демотами; общий контроль осуществлял булэ. За
каждым оставалось право оспорить неправильную, с его точки зрения, запись о
гражданстве. При Солоне вошло в практику предоставление гражданства путем
натурализации (обживания) выходцам из других греческих полисов, но
достаточно быстро это прекратилось. Афинский полис стал замкнутым,
гражданство в нем – врожденной привилегией.
Права гражданства проявлялись прежде всего в политической сфере, то есть
в возможности участвовать в деятельности органов власти, управления и суда.
В коммерческом обороте, в сделках оно почти не давало преимуществ.
Гражданин имел право на место в общественном театре, на религиозных
церемониях, право на выдачи в особых случаях из общественных фондов. Помимо
воинского, афинские граждане несли натуральные и денежные (налоговые)
обязательства перед полисом.
В рамках полисной организации афинские граждане были практически равными.
Имущественные цензы, установленные Солоном для исторических категорий
свободного населения, имели значение для записи в тот или иной род воинской
службы и для доступа в число магистратов. Самая низшая имущественная
категория – феты – находилась вместе с тем в политически приниженном
положении: они не могли назначаться в должностные лица (хотя с V в. до н.э.
их число составляло от 2/3 до Ѕ всего населения полиса). Даже после
демократических реформ сохранилось привилегированное положение родовой
аристократии: патриархальная власть в отношении членов фратрий, только они
могли совершать жертвоприношения.
Вхождение афинянина в число граждан было обставлено особой правовой
процедурой – епитимией. За совершенные против полиса преступления,
религиозные или семейные проступки граждане могли подвергнуться и
пожизненной атимии – лишению прав гражданства без изгнания. Наиболее часто
атимия была следствием проявленной в бою трусости, лжесвидетельства,
растраты общественных средств, подкупа в отношении должностных лиц. Атимия
выражалась в лишении прав доступа на рынок, в святилище, конечно же, в
органы власти. Кроме полной, могла быть и частичная атимия – лишение части
прав (например, вчинять иски).
Категорией свободного, но неполноправного населения были метойки
(метэки). Обычно это были натурализовавшиеся выходцы из других полисов, их
потомки. Метойки также вписывались в демовые списки, это служило основанием
для государственного их налогообложения. Однако прав самоуправления они в
полной мере не получали (по-видимому, их интересы выражали покровителя из
числа родовой знати). В отличие от полноправных граждан метойки не имели
прав на получение земель из общественных фондов, не приписывались к
клерухиям (что давало право на землю в новоприобретенных областях или
завоеванных). Они не могли вступать в полноценный, с точки зрения закона,
брак даже с афинянами. В филы и фратрии они не записывались, не принимали
участия в полисных праздниках и театральных представлениях, не могли
участвовать в спортивных состязаниях (Олимпиадах). Очень редко они
призывались свидетелями в суды. Сами метойки были подсудны не обычным
судам, а должностному лицу – архонту-полемарху. Хотя метойки и обладали
правом на полную охрану законом их личности и имущества, преступления в
отношении их расценивались как менее важные: так, за убийство метойка
полагалась не смертная казнь, а каторжные работы.
Особую категорию населения Афин составляли иностранцы, те, кто жили
постоянно в полисе, но не были приписаны к демам. Они имели все права в
коммерческом обороте, пользовались защитой властей и права, но не несли
никаких гражданских обязанностей (кроме уплаты торговых сборов и налогов) и
тем более не имели политических прав. Иностранцы могли получать
индивидуальные привилегии (за оказанные услуги полису, из уважения к
богатству или известности): право владеть землей, но в меньшем, чем
афиняне, размере, доступом в театр и т.п.
Значительная часть населения полиса была на положении рабов. Рабами
становились: (1) по рождению, (2) по приговору суда в отношении
неблагодарного метойка или вольноотпущенника, (3) захваченные в плен. Рабы
могли принадлежать как полису, так и частным лицам (к IV в. до н.э.
большинство афинских граждан обладало 3-4 рабами). Использовались рабы, как
правило, в домашнем хозяйстве или как специалисты (в земледельческом или
ремесленном производстве их практически не было); раб в Афинах был
достаточно дорог – цена доходила до размеров годовой платы ремесленника.
Хозяин не имел права распоряжаться жизнью или смертью раба, перепродажа в
чужие руки также не была совершенно свободной. Раба можно было наказывать,
однако ни в коем случае не злоупотребляя этим; в ограниченной степени раб
сохранял право даже на защиту своей личной чести. В суде раб мог
представать только по требованию гелиэйи при рассмотрении обвинений в
политических преступлениях, показания в этих случаях брались обязательно
под пыткой. Публичные (государственные) рабы были главным образом заняты на
общественных ремесленных работах (эргатаи), на полицейской службе
(тохотаи), в качестве помощников писцов и администраторов в разных конторах
(гипетаи).
Семейный уклад
Статус афинского гражданина был неразрывен с особым положением в семье. И
афинское право, и традиционный уклад (последнее в большей степени)
поддерживали сохранение патриархальной власти отца семейства над
домочадцами. Дом в афинском полисе вообще представлял особое качество: это
было не только жилище, но и священное место, гарантия прав афинского
гражданина. Неполноправному жителю, иностранцу запрещалось вступать под
крышу дома афинянина; не разрешалось, без согласия гражданина, входить туда
магистрату, судебному исполнителю. К семейству афинянина относились его
жена, дети и рабы; все они в одинаковой мере состояли под патриархальной
властью главы дома. Власть эта была сродни прежней родовой власти басилевса
(откуда и вела свое происхождение): глава дома был и опекун, и заступник
членов семьи, и жрец домашних богов, и представитель домочадцев в суде.
Брак в Афинах считался нравственным долгом гражданина, хотя никаких
правовых стеснений для одиноких не было. В идеале брак был моногамным.
Однако полноправному гражданину дозволялось (и даже полагалось) иметь
гражданскую наложницу, при условии, что она содержалась не в семейном доме.
Это не могло быть предметов правовых претензий ни со стороны жены, ни со
стороны её бывшей семьи. Согласия, и даже вообще желания женщины на
вступление в брак не требовалось; заключение семейного союза было родом
сделки между будущим мужем и семьей невесты. Женщина всегда считалась
состоящей под патриархальной властью мужа, отца или сыновей; однако
проявления этой власти в её отношении не были значительными. Право на
развод первоначально оформилось только для мужчины, и то при наличии веских
причин (бесплодие жены в течение длительного времени, фактический разрыв
семейных отношений).
В имущественном отношении женщина в афинской семье сохранила некоторую
самостоятельность. У неё могла быть своя собственность. Однако в целом
афинское право не признавало общности семейного имущества, поэтому прав на
наследство женщина не имела (это относилось и к дочерям: они могли
претендовать только на получение приданого из семейного имущества).
Патриархальная власть отца семейства в отношении своих детей была более
религиозно-нравственной по содержанию; в правовом отношении она была
Страницы: 1, 2, 3, 4
|