Учебное пособие: Языческий пантеон кельтов и славян

Учебное пособие: Языческий пантеон кельтов и славян

Языческий пантеон кельтов и славян

Несмотря на то, что кельты и славяне тяготели к монотеизму, нам известно, что у этих народов имелось множество разных божеств с разнообразными функциями.

Что касается кельтов, то сведения эти крайне скудны, поскольку очень немного информации нам дают античные источники, а другим источником являются ирландские саги, записанные уже в христианские времена, где боги выступают в виде героев. Возможна реконструкция кельтского языческого пантеона, используя скандинавские источники, но это требует специального исследования, выходящего за рамки данной работы.

Славянам повезло чуть больше, особенно западным, а ведь именно они подверглись наиболее сильному кельтскому влиянию. Сохранилось немало исторических свидетельств с описанием храмов и богов западных славян, сделанных католическими миссионерами.

Восточным славянам повезло меньше, хотя Повесть временных лет донесла до нас языческий пантеон Древней Руси, модернизированный князем Владимиром с целью объединения Руси. И произошло это за восемь лет до принятия христианства.

Вместе с тем, даже имея достаточно скудные сведения о пантеонах обоих народов, мы можем увидеть и многочисленные совпадения, что говорит о взаимовлиянии.

Здесь важно сказать о самом главном объединяющем начале: и кельты и славяне более всего почитали природные явления, поклонялись родникам, камням, деревьям и предпочитали молиться и совершать жертвоприношения в священных рощах более, чем в храмах, которые у кельтов появились позже, не без античного влияния, и у которых храмовое строительство еще позже переняли славяне.

А самое главное — как кельты, так и многие славянские племена имели общего божественного прародителя — бога подземного царства.

Кельты

В ирландской саге «Битва при Маг Туиред» говорится: «На северных островах земли были Племена Богини Дану и там постигали премудрость, магию, знание друидов, чары и прочие тайны покуда не превзошли искусных людей со всего света.

В четырех городах постигали они премудрость, тайное знание и дьявольское ремесло — Фалиасе и Гориасе, Муриасе и Финдиасе.

Из Фалиаса принесли они Лиа Файл, что был потом в Таре. Вскрикивал он под каждым королем, кому суждено было править Ирландией.

Из Гориаса принесли они копье, которым владел Луг. Ничто не могло устоять перед ним или перед тем, в чьей руке оно было.

Из Финдиаса принесли они меч Нуаду. Стоило вынуть его из боевых ножен, как никто уже не мог от него уклониться, и был он воистину неотразим.

Из Муриаса принесли они котел Дагда. Не случалось людям уйти от него голодным.

Четыре друида были в тех четырех городах: Морфеса в Филиасе, Эсрас в Гориасе, Ускиас в Финдиасе, Семиас в Муриасе. У этих четырех филидов и постигли Племена Богини премудрость и знание.

И случилось Племенам Богини заключить мир с фоморами, и Балор, внук Нета отдал свою дочь Этне Киану, сыну Диан Кехта. Чудесным ребенком разродилась она, и был это сам Луг.

Приплыли племена Богини на множестве кораблей, дабы силой отнять Ирландию у Фир Болг. Сожгли они свои корабли, лишь только коснулись земли у Корку—Белгатан. что зовется ныне Коннемара, чтобы не в их воле было отступить к ним.

Гарь и дым, исходившие от кораблей, окутали тогда ближние земли и небо. С той поры и повелось считать, что появились племена Богини из дымных облаков». Так начался один из этапов завоевания Ирландии очередной группой богов: «Племенами богини Дану». Эта сага дает нам и перечень ирландских богов, которые имеют галльские параллели.

В различных надписях встречаются имена кельтских богов — Езус, Таранис, Тевтат, функции которых не всегда ясны, а также около 400 имен племенных богов. Также существовал основной индоевропейский миф о поединке бога-громовержца со своим противником. Вместе с тем, несмотря на огромный пантеон, по мнению К.-Ж. Гюйонварха и Франсуазы Леру, кельтская традиция тяготеет к монотеизму, а сами кельтские боги суть различные аспекты одного великого высшего божества, пребывающего вне любых разрядов и функций, поскольку оно превосходит все разряды и совмещает все функции.

По описанию Юлия Цезаря, галлы знали богов, соответствующих пяти функциям и представленных в римской мифологии Меркурием, Юпитером, Марсом, Аполлоном и Минервой. К сожалению, он не привел ни одного местного названия этих божеств.

Анализ соответствия кельтских богов римским, проведенный на основе сопоставлений, сделанных К.-Ж. Гюйонвархом и Франсуазой Леру, показывает следующее:

Меркурий

Согласно Цезарю, это величайший из галльских богов, изобретатель всех искусств, покровитель торговцев и странников. В Ирландии ему соответствует Луг Савилданах. Он наделен способностями всех остальных богов, как говорится об этом в ирландском предании «Битва при Маг Туиред». Поэтому Луг не входит ни в какие разряды, пребывает вне пантеона и над ним, — это «все боги», объединенные одним теонимом. Луг, однако, является в первую очередь и светоносным богом, во многих отношениях напоминающим Аполлона. Это имя не засвидетельствовано в Галлии в простой форме, но его можно найти в нескольких антропонимах типа Luguselua «Принадлежащая Лугу» и, конечно, в топониме Lugudunum «Город Луга», который известен в полутора десятках вариантов. Широкое распространение культа Меркурия в Галлии, отразившееся в топонимах, надписях и скульптурах, подтверждает сообщение Цезаря. Не нужно только думать, что теология этого бога была простой — ирландский Луг обладает ярко выраженными «одиническими» чертами, сближающими его в определенном смысле с мрачным аспектом германских воинских божеств. Это отнюдь не кроткий бог, он не из тех, с кем люди без труда общаются или призывают по самым пустяковым поводам. Однако этот мрачный аспект не был изначальным — Луг был прежде всего солнечным и светлым божеством.

По-валлийски Луг звучит как Ллеу.

В ирландских мифологических повествованиях Луг изображался новопришельцем среди богов племен богини Дану, который попадает к ним, доказав свою искушенность сразу во многих ремеслах. Вот как это звучит в саге «Битва при Маг Туиред»: «И спросил привратник Самилданаха:

— Каким ремеслом ты владеешь? Ибо не знающий ремесла не может войти в Тару.

— Можешь спросить меня, — отвечал Луг, — я плотник.

— Ты нам не нужен, — молвил привратник, — есть уже у нас плотник, Лухта, сын Луахайда.

— Спроси меня, о, привратник, я кузнец, — сказал Луг.

— Есть между нами кузнец, — ответил привратник, — Колум Куалленех трех невиданных приемов.

— Спроси меня, я герой, — сказал Луг.

— Ты нам не нужен, — ответил привратник, — воитель могучий есть в Таре, Огма, сын Этлиу.

— Спроси меня, я играю на арфе, — снова сказал Луг.

— Ты нам не нужен, ибо есть уж среди нас арфист, Абкан, сын Бикелмоса, что был призван из сидов людьми трех богов.

— Спроси меня, — молвил Луг, — я воитель.

— Не нужен ты нам, — ответил привратник, — в Таре бесстрашный Бресал Эхарлам, сын Эхайда Баетлама.

Снова Луг молвил:

— Спроси меня, я филид и сведущ в делах старины.

— Нет тебе места срель нас, — отвечал тот, — наш филид Эн, сын Этомана. И сказал Луг:

— Спроси меня, я чародей.

— Ты нам не нужен, — отвечал привратник, — есть уж у нас чародеи, да немало друидов и магов.

Сказал Луг:

— Спроси меня, я врачеватель.

— Ты нам не нужен, — промолвил привратник, — врачеватель средь нас Диан Кехт.

— Спроси меня, — снова сказал он, — я кравчий.

— Ты нам не нужен, — ответил привратник, — наши кравчие это Делт, Друхт, Дайте, Тае, Талом, Трог, Глен, Глан и Глези.

— Спроси меня, — сказал Луг, — я искусный медник.

— Ты нам не нужен, есть среди нас уже Кредне. И тогда снова заговорил Луг:

— Спроси короля, — сказал он, — есть ли при нем человек, что искусен во всех тех ремеслах. Если найдется такой, то покину я Тару».

Естественно, такого человека не нашлось, и Луг вошел в сакральный город ирландцев — Тару. Этот большой отрывок саги приведен не только потому, чтобы показать главенство Луга над другими богами, каждый из которых владел лишь одной из божественных функций — интересно, что в саге ни один чародей или друид не назван по имени. Это говорит о том, что, скорее всего все жители Тары были друидами. Вспомните к тому же о верховенстве «колдунов» над «воинами».

Центральный эпизод связанных с ним ирландских мифов — сражение Луга с предводителем фоморов одноглазым Балором. Луг поражает Балора в глаз камнем из пращи. С копьем Луга, добытым ему «тремя богами ремесла» с таинственного острова Ассал, иногда связывался и другой эпитет бога — Ламфада. Следует заметить, что Балор, имеющий смертоносный глаз, который поднимают ему воины древками копий, разительно напоминает нашего славянского Вия.

Валлийский Ллеу — воспитанник провидца и мага Гвидиона, Арианрод. Мать Ллеу не желала давать сыну имя, не разрешала ему носить оружие и иметь жену, но он при помощи Гвидиона добивается всего этого. Кстати сказать, имя Ллеу напоминает славянского мифологического персонажа Леля, как Гвидион напоминает пушкинского князя Гвидона. Ирландская мифологическая традиция о Луге, как новопришельце, может отражать более позднее возвышение этого бога, хотя несомненна его роль в архаической мифологеме поединка сияющего бога и его противника. В Ирландии Лугу был посвящен ежегодный праздник Лугназад. По некоторым версиям, сыном Луга был ирландский эпический герой Кухулин.

На долю Галлии приходится две трети документов, касающихся Меркурия, которые были обнаружены во всех латинских провинциях. Его колоссальная статуя, воздвигнутая в центре страны, была одной из самых больших в античном мире. Некоторые топонимы указывают, что он почитался на вершинах гор и холмов. Ф. Бенуа показал, что в Галлии атрибутом Меркурия часто является змея.

По его мнению, в этих изображениях Меркурия змея является хтоническим символом, связанным с загробным миром. Именно благодаря этому он стал самым великим богом Галлии. Меркурия изображали то богом, держащим в руке цветок мака, то рогатым богом, то скорчившимся богом, то богом с оленем, то богом криофором, то богом в капюшоне, то богом с колотушкой или с рогом изобилия, с серпом, с луком, с собакой, со змеей. И все это атрибуты того же самого божества — покровителя мертвых. В Бордо была найдена очень интересная бронзовая статуэтка этого бога, где он изображен с четырьмя головами, держащим кошелек в правой руке. Прозвища Artaius и Moccus вводят Меркурия в круг символизма Медведя и Вепря. Прозвища Vellanus и Adsmerius означают «Благосклонный» и «Поставщик ». Некоторые исследователи считают, что галльский Меркурий имел и военные функции и его частенько смешивали с Марсом. «В то же время большой археологический материал, собранный Ф. Бенуа и представляющий многочисленные изображения галльского Меркурия, показывает, что его "техническая" функция как бога — изобретателя и покровителя искусств и ремесел уступала по значению функции магии и астрологии, проводником душ умерших и, наконец, богом-покровителем мертвых». От имени этого бога, видимо, и происходили имена ругиев или ругов, которые, как уже говорилось выше, могли иметь славянские корни. Наиболее близок он славянскому Святовиту, но его покровительство мертвым сближает и с Велесом.

Юпитер

Цезарь приписывает ему власть над небом. Его ирландским соответствием является Дагда, «добрый бог» или бог — друид, обладающий тремя примечательными атрибутами и еще четвертым, не менее примечательным, но прямо ему не приписывавшимся — котел изобилия, или дохристианским прототипом средневекового Грааля, — палицей, чудовищным оружием, убивающим людей одним своим концом и воскрешающим их другим. След, оставляемый ей, столь глубок, что может служить границей между двумя провинциями, — арфой, в которой заключены все мелодии и все возможные инструменты, из которой Дагда извлекает три классических мотива ирландской музыки: мотив сна, веселья и печали. Обладает он и колесом, хранитель которого — «аватар» Дагды, слепой друид Мог Руйт. Это космическое колесо ирландского апокалипсиса — «оглохнет тот, кто его услышит, ослепнет тот, кто его увидит, и погибнет тот, на кого оно упадет».

Дагда — это еще и отец ирландской Минервы, Бригиты, и кельтского «Аполлона» в его юном обличьи, Ойнгуса или Мак Ока, рожденного под вечер дня, продолжавшегося девять месяцев, так как Дагда считался символом вечности, и чтобы породить сына, остановил ход солнца, то его сын символизирует Время.

И хотя не существовало в Галлии божественного персонажа, обладавшего столь же характерными чертами, с римским Юпитером обычно сравнивали Тараниса, основным атрибутом которого считалось колесо. Колесо Тараниса, изображающее космическое колесо, служит так же, как мы видим, атрибутом мифического ирландского друида Мог Руйта. Молний среди атрибутов Тараниса не упоминается, но в самом теониме заключено слово «гром». Не от этого ли слова произошел и русский таран, от которого было много шума и грома, когда им пробивали двери крепостей. Палицу Дагды можно узнать в молоте галльского Сукелла, чье имя не имеет ирландского соответствия, но встречается в середине XIX в. в mell benniget, «благословенном молоте» бретонского фольклора, которым добивали умирающего, облегчая его переход в Мир Иной. Дагда, называемый также Eochaid Ollathir или Ruadh Rofhessa является примордиальным богом, покровителем науки, поборником дружбы и дружеских соглашений, которые он сам с легкостью нарушает. Наконец, будучи богом Вечности, он является богом-владыкой хронологического и атмосферного времени, и в этом смысле он предстает господином элементов, воздуха, воды, земли и огня. Его эпитет Ruadh сильно смахивает на славянского бога Рода, имя которого, по предположению академика Рыбакова, происходит от слова «родиа», что значит «молния». Русское слово «рдяный», употребляемое для обозначения красного цвета, как правило, когда речь идет об огне, усиливает эту связь.

Таранис упоминается у римского поэта I в. Лукана и в так называемых Бернских схолиях к нему, где отождествляется с галльским Дитом. Из них же известно, что жертвы Таранису сжигались. Галльские памятники римской эпохи представляют Тараниса бородатым гигантом, держащим колесо. Особняком стоят памятники в форме колонн, которые венчает скульптура Тараниса, попирающего гиганта со змеевидными ногами. Прямое олицетворение «основного мифа» о борьбе громовержца со змеем.

Образ Дагды вобрал наиболее типичные представления кельтов о всемогущем божестве потустороннего мира, хозяине котла изобилия. Он изображался великаном с могучей палицей, которую иногда везли за ним на повозке. Нередко наделялся властью над природными явлениями и урожаем, с этим, очевидно, связана его роль во время празднования Самайна, где он выступал совместно с богинями войны и разрушения. Местопребыванием Дагды считался сид Бруиг на Бойне, а супругой — обожествленная река Бойн. Дагда ближе всего славянскому Велесу, хотя его галльское соответствие — Таранис, ближе Перуну. Видимо, и здесь сыграла роль «географическая» составляющая. Чем дальше на юг, тем более бог подземного царства приобретает свойства своего противника — громовержца.

Марс

Цезарь вполне закономерно приписывает ему воинскую функцию, у него имеются два островных соответствия.

На королевском уровне: Нуаду, король ирландских племен богини Дану — он сам не участвует в битвах, но согласно известному присловью, «сражение нельзя выиграть без короля». Присутствующий король действует как «неподвижная движущая сила», регулирующая и успокаивающая воинскую функцию. В предании «Битва при Маг Туйред» рассказывается, что Нуаду потерял правую руку в битве против Фир Болг, и что вследствие этого дисквалифицирующего увечья вожди Племен богини Дану были вынуждены избрать среди фоморов его временного заместителя, можно сказать, узурпатора. Этот заместитель, которого звали Брес, правил вплоть до того дня, когда его ненасытная алчность и самодурство вызвали бурю возмущения. Некий поэт подверг его поношению, вследствие чего он вынужден был отказаться от власти. Вот вам сила слова против силы оружия. Нуаду, обзаведшийся серебряным протезом руки, вернул себе королевский титул. Его атрибутом является «меч света», хотя функционально, он прежде всего даритель и гарант благосостояния страны. Имя его происходит от основы nod — так же как имя британского Марса Нодонса, засвидетельствованного в IV в. в надписях храма в Лидни Парк возле устья реки Северн.

На воинском уровне: это уже другой персонаж — Огма, герой племени богини Дану, был известен в Галлии под именем Огмий, бог уз, аналогичный ведическому божеству Варуне. Греческий автор Лукиан Самосатский оставил единственное в своем роде описание этого бога. Огмий у него относится к типологии Геракла — это не бог, а полубог, то есть «герой» в том смысле, в каком этот титул понимался в Ирландии.

Этой разницей объясняются все заблуждения по поводу галльского Марса, свойственные как древним, так и современным источникам. Само имя Огмия кажется не кельтским, а греческим или заимствованным из греческого. Стало быть, Огмий является владыкой мертвых, «проводником душ», чье имя нельзя было произносить отдаленным прототипом средневековых плясок смерти и эквивалентом описанного Цезарем Меркурия в роли покровителя странников и купцов. Огмию галлы посвящали оружие побежденного врага, наступательное и оборонительное, в форме куч, которые нагромождали на поле битвы, или в форме ритуально разрушаемых в святилище даров, как в Гурнесюр-Аронд. Огмий — Огма предстает «темной стороной» верховного божества, светлым аспектом которого в Ирландии является Дагда. В Ирландии ему приписывалось изобретение огамического письма, он так же покровительствовал красноречию, о чем упоминает и Лукиан Самосатский. В некоторых преданиях он именуется Элкмаром, персонажем, наделенным магическими способностями, но малодушным и трусливым, что соответствует его воинской символике и напоминает некоторые черты греческого Ареса.

Огма — это бог войны, но он не вершит ее сам, он руководит ее ходом и контролирует ее, это объясняет, почему воинская деятельность, требующая много энергии, была уделом героев, а не правителя, и что воинская функция разделяется на два уровня:

— уровень героя, активного, но не действенного;

— уровень короля, неактивного в том смысле, что он не сражается сам, но «действенного», поскольку его присутствия достаточно для гарантии успеха.

Отсюда понятна роль королевской власти у кельтов, которая больше напоминает современную конституционную монархию, где властитель имеет скорее некую символическую роль некого духовного гаранта нации, чем реальную власть, которая перешла к выборным органам, так же, как в свое время она находилась у друидов.

Из сочинений все того же Лукиана известно, что Огмий изображался старцем, одетым в звериную шкуру, с палицей в руке, уши стоявших рядом с ним людей соединялись с языком бога тонкими цепочками. Он еще назывался «Сол-нечноликим». Вообще кельтское название солнца очень созвучно славянскому глаголу «греть», так же как Огма созвучен русскому «огонь».

В русском фольклоре есть Царь — Огонь, видимо, народная проекция языческого бога огня древних славян.

Как видите, кельтский «Марс» это уже третий бог — проводник в царство мертвых, что лишний раз показывает насколько важным в кельтском мировоззрении была смерть и все, что с ней связано, как впрочем и в славянском.

Аполлон

Цезарь говорит о нем только как об Аполлоне-целителе. Подобно Марсу, он имеет два островных соответствия.

Страницы: 1, 2