Византийско-Итальянские отношения 11-13 в.в.

восстановить упавший авторитет Византии. В течение 30 лет с небольшим со

времени занятия Мельфи норманны настойчиво и умело преследовали задуманную

цель, и в конце концов небольшая часть авантюристов пересилила огромную

империю, располагавшую обширными военными средствами.

Приближался период окончательной ликвидации арабского, а затем и

греческого вопроса в Южной Италии и Сицилии. Норманнам удалось сделать то,

к чему более ста лет стремились восточные и западные императоры: постепенно

они освободили Италию от набегов арабов и заняли в Южной Италии такое

положение, что в ближайшее время планировали нанести полное поражение

византийским притязаниям на обладание фемами Апулия и Лангобардия. В лице

Роберта Гвискара и Ричарда народился в Южной Италии новый политический

элемент.

ЧАСТЬ 3. Положение Итальянской и Византийской империй перед первым

крестовым походом.

Вновь возникшие в Италии политические организации, основывавшиеся на

феодальном праве, многочисленные графства и во главе св. Марком со своей

стороны нуждались в санкции церковной власти. У папства были затруднения, в

виде германской военной силы, при попытках выйти из-под опеки германских

императоров. Если бы на сторону Церкви встали норманны, то «… ей не были

бы страшны притязания германских императоров и угрозы из Византии[4]».

Папа Лев IХ (1049-1054 г.г.) собрал в 1050 году церковный Собор в

Сипонто и Салерно для того, чтобы остановить беспорядки в епархиях, где

соприкасаются латинская и греческая Церковь. На нем рассматривались жалобы

от служителей церквей и монастырей о притеснениях и хищениях церковных

земель со стороны норманнов. Ко Льву IХ явились «… послы из всех областей,

занятыми норманнами, с горькими жалобами, что их предоставили в полную волю

их яростным врагам и что их положение стало еще хуже… . Даже укрепление

города не доставляют защиты, наглость и бесстыдство норманнов возрастают с

прибытием к ним новых подкреплений. Они грабят церковные имущества,

захватывают усадьбы и поля, уводят женщин и позволяют себе всякие ужасы и

злодейства. Зато и население платило норманнам глубокой ненавистью и

враждой.»[5]. В 1051 году папа Лев IХ начинает задумываться над

организацией лиги для борьбы с норманнами или, по крайней мере, для защиты

от них княжества Беневентского, вступившего в ленную зависимость от св.

престола.

Прибывший в Апулию Аргир в качестве дуки Италии предложил папе Льву IХ

начать совместные военные действия против норманнов. И уже в начале 1053

года папа Лев IХ направился в Южную Италию для того, чтобы там объединится

с греческим войском, которое должно находится близ Сипонто со своим

стратегом Аргиром. Но норманны, нанеся поражение союзнику папы Аргиру и

овладев Северной Апулией, уже ожидали папу с его войском состоявшим из

нескольких тысяч наемников. Перед сражением обе стороны провели переговоры,

в ходе которых норманны соглашались дать ленную присягу на те земли,

которыми они уже владели, но протестовали против союза с Аргиром. После

поражения папа Лев IХ сдался норманнам и вместе с тем даровал им прощение.

О теме переговоров между Львом IХ и норманнами остается только

предполагать. Скорее всего, речь шла о передаче норманнам церковных

владений в Апулии и Калабрии и об отказе папы от союза с Византией. Победа

норманнов при Чивителла имела большое значение для них, т.к.

способствовала их укреплению в Южной Италии. «Папа прежде всего должен был

отказаться от усвоенной Римским престолом политики – относится к норманнам

как к чуждому в Италии элементу, против которого бы позволительно было

искать союза с греками. В пользу норманнов складывались и другие

обстоятельства: разрыв между Восточной и Западной Церковью и новые враги,

начинавшие угрожать Византийской империи с востока».[6]

В это время, в Византии после смерти царицы Феодоры (31 августа 1056

года) престол занимает Михаил Стратиотик. Но в основном империей управлял

племянник Константина Мономаха и руководитель влиятельной партии при дворе

царицы Феодоры Лев Стравоспондил. Он и убедил царицу Феодору назначить

своим приемником М. Стратиотика. В это время отодвигается на задний план

значение военных кругов, раньше они были во главе управления.

Прибывшие в 1057 году в Константинополь высшие военные чины, стоявшие

во главе азиатских фем: магистр Исаак Комнин, магистр Катакалон Кекавмен,

вестарх Михаил Вурца, Константин и Иоанн Дуки сговорились о свержении М.

Стратиотика. К этому заговору присоединились знатные и богатые члены родов:

Никифор Вриенний, Роман Склир, Никифор Вотаниат. Уже летом 1057 г. в

Кастомане заговорщики провозгласили Исаака Комнина императором. И.Комнин с

значительными военными силами двинулся к столице и занял укрепленное

положение в Никее. В лагерь И. Комнина стали перебегать в больших

количествах жители столицы. Авторитет М. Стратиотика падал. После поражения

Стратиотик вступил в длительные переговоры с И. Комнином. Он направил к

нему послов, это были представители сената: Константин Лихуда, Феодор Алопа

и ипат философской школы Константин Пселл, произведения которого дошли до

наших дней и в которых мы можем увидеть историю этой переходной эпохи. Царь

М. Стратиотик предлагал И. Комнину сложить оружие и в награду за это обещал

«усыновление» и достоинство кесаря. 31 августа 1057 г. в Константинополе у

храма св. Софии собралась толпа народа с частью сенаторов. Они обратились к

патриарху Михаилу Кируларию с требованием вытребовать у царя документ, по

которому сенат и народ под клятвой обязались не признавать царем Исаака

Комнина. Патриарх принял решение освободить народ от клятвы, и в тот же

день М. Кируларий отправил к Исааку Комнину письмо, в котором говорилось о

происшедшем в столице, и приглашал его в столицу. А к царю М. Стратиотику

были направлены высшие церковные сановники, с предложением оставить дворец

и искать убежище в храме св. Софии. 1 сентября 1057 года состоялся

торжественный въезд в Константинополь Исаака Комнина, а на другой день -

коронование.

Поколение Комнинов ведет начало от Мануила Эротика, у него было два

сына Исаак и Иоанн Комнины. Исаак Комнин, старший сын, сделал свою карьеру

в воинах с турками-сельджуками на Востоке еще при царе Василии II.

Исааку не удалось создать благополучное царство. Недовольства ходили

во всех кругах общества: от сельского населения до духовенства. Более ярко

это выражалось в отношениях между царем и патриархом. Когда их отношения

дошли до крайней степени, царь решил отделится от патриарха. Он

воспользовался празднечным днем в честь архангела Михаила (в этот день

патриарх выезжал, на некоторое время, за город в монастырь). Исаак Комнин

приказал взять под стражу Патриарха Кирулария. После смерти патриарха в

1058 году его приемником был назначен Константин Лихуд, который, по-

видимому, дал обещание царю не препятствовать его планам насчет ограничения

монастырей в их земельных владениях.

В 1059 году Исаак Комнин отправился в Малую Азию и на охоте около

Ефеса схватил простуду. Будучи больным он прибыл в Константинополь и во

Влахернском дворце постригся в монахи. Своим приемником он назначил в

декабре этого же года своего товарища по боевой службе Константина Дуку (по

официальной версии Пссела и Вриенния, которая возможно скрывает имеющие

действительность факты). Пренебрегая военным делом, сократив выдачи

военному ведомству, тем самым ослабив границы Византии и предоставив их к

разорению со стороны соседей (турок-сельджуков на востоке и норманнов в

Южной Италии и Сицилии), он сосредоточил свое внимание на правосудии и

реформах в налоговой системе. Константин Дука правил до 1067 года. Его

правление принесло не малый вред Византии.

Надо сказать, что византийский престол после смерти Василия II (1025)

занимали слабые государи, притом беспрерывно сменявшиеся. Слабость

верховной власти оказалась тем более опасной для Византии, что как раз в

это время восточной империи стала грозить серьезная опасность и в Европе, и

в Азии. В Восточной Азии сельджукские турки совершали свое наступательное

движение на Запад, приведшее к усилению и опасному сосредоточению сил

ислама. Между 1070 и 1081 сельджуки отняли у египетских Фатимидов Сирию и

Палестину (Иерусалим - в 1071-73, Дамаск в 1076), а Су-Лейман отнял к 1081

году у византийцев всю Малую Азию; Никея стала его столицей. «Вступление на

престол Алексея I Комнина (1081-1118 г.г.) означало победу

землевладельческой феодальной знати над чиновной аристократией. Положение

империи было крайне тяжелым. … Норманны, завоевав последние владения

империи в Италии, высадились в 1081 году на Адриатическом побережье и

захватили важный стратегический пункт - Диррахий (Драч). Они разграбили

Эпир, Македонию и Фессалию. В борьбе с норманнами Алексей Комнин терпел

поражения. Лишь в 1085 году призвав на помощь Венецию, за что венецианское

купечество получило большие торговые привилегии, император добился ухода

норманнов с Балканского полуострова»[7]. Особенно тяжелым был для империи

1091 год: турки готовили нападение на Константинополь с моря, а печенежская

орда стояла на суше под самой столицей. Император Алексей I Комнин не мог

надеяться на успех, ведя борьбу одними своими войсками: его силы были в

значительной степени исчерпаны за последние годы в войне с итальянскими

норманнами, пытавшимися утвердиться и на Балканском полуострове.

На Западе к концу 11 в. целый ряд причин благоприятствовал созданию

настроения и обстановки для призыва на борьбу с неверными, с которым и

обратился император Алексей I. В это время чрезвычайно усилились

религиозные чувства и развилось аскетическое настроение, находившее

выражение во всякого рода духовных подвигах и в многочисленных

паломничествах.

|ГЛАВА 2. |ОБОСТРЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ИТАЛИЕЙ И ВИЗАНТИЕЙ |

ЧАСТЬ 1. Первый крестовый поход

Причины, которые объясняют начало первого крестового похода, кроются,

скорее всего, в том, что к концу XI века сложились такие обстоятельства:

- сильное развитие папской власти, мечтавшей в конце XI века обратить

греков к послушанию Римской Церкви;

- глубокое влияние духовенства, подвинувшего западные народы к

исполнению воли Римского первосвященника;

- отношение Византии к мусульманскому миру;

- тяжкое экономическое и социальное положение народа. (В крестовые

походы было вовлечено множество людей из низших слоев общества. В некоторых

странах Запада в XI в. положение народных масс стало еще более невыносимым

вследствие целого ряда стихийных бедствий);

- привычка к войне и жажда приключений.

Богатые торговые города Италии были готовы поддерживать крестоносные

предприятия в надежде на значительные торговые выгоды от утверждения

христиан на Востоке. Папство только, что усилившее аскетической реформой

свой нравственный авторитет на всем Западе и усвоившее себе идею единого

царства Божья на земле, не могло не откликнуться на призыв, обращенный к

нему из Константинополя, в надежде стать во главе движения и, может быть,

получить духовную власть на Востоке. Наконец, западные христиане давно были

настроены против мусульман борьбой с ними в Испании, Италии и Сицилии: для

всей южной Европы мусульмане были хорошо знакомым, наследственным врагом.

Все это способствовало успеху обращения Алексея Комнина, который уже около

1089 г. находился в доверительных отношениях с папой Урбаном II и готов

был, по-видимому, положить конец церковному раздору, чтобы получить помощь

от латинского Запада. Зашла речь о соборе в Константинополе для этой цели;

папа освободил Алексея I от отлучения, до тех пор лежавшего на нем как на

схизматике. Когда в 1091 г. папа находился в Кампании, при нем были послы

Алексея I Комнина.

Решительным и последним побуждением было обращение Алексея I Комнина к

папе Урбану II в 1094 г. с просьбой о помощи против турок-сельджуков. В

марте 1095 г. папа еще раз выслушал послов Алексея (на Соборе в Пьяченце),

а осенью того же года был созван Собор в Клермоне (во Франции, в Оверни).

Мысль о помощи Византии благодаря папе Урбану II приняла ту форму, которая

особенно должна была прийтись по душе массам. В речи, которую он произнес в

Клермоне, политический элемент был отодвинут на задний план перед элементом

религиозным: Урбан II проповедовал поход для освобождения от неверных

Святой Земли и Гроба Господня. Речь папы от 24 ноября 1095 г. на Соборе в

Клермоне имела громадный успех: многие тут же дали обет идти против

неверных и нашили себе на плечо кресты, отчего и получили название

«крестоносцев», а походы - «крестовых». Так дан был толчок движению,

которому суждено было остановиться лишь два столетия спустя. Именно с речи

Урбана II начинают историю первого крестового похода.

В первом крестовом походе, прежде всего, выступает на первый план

народное движение, оно шло впереди и, по всей вероятности, вызывало

движение высших классов. Большинство участников этих событий не возвышались

до политических целей и соображений и действовали только под влиянием

фанатического чувства: насилия и убийства, совершенные ими в тех странах,

через которые они проходили, стремясь к своей цели, - Венгрия, Болгария,

Константинополь,- казались им вполне благочестивыми подвигами, прямо

относившимися к делу. Во главе движения встала церковь: папа назначил своим

легатом при крестоносном войске епископа Адемара де Пюи, который одним из

первых принял в Клермоне крест. Принявшие крест, брались церковью под

покровительство. Уже зимой с 1095 г. на 1096 г. собрались большие массы

плохо или почти вовсе не вооруженных крестоносцев из беднейших классов. Во

главе их встали Петр Пустынник и Вальтер Голяк. Часть этой толпы достигла

Константинополя, но многие погибли раньше. Греки переправили крестоносцев в

Азию, где они почти все были истреблены сельджуками.

В апреле 1097 г. крестоносцы перешли Босфор. Вскоре византийцам

сдалась Никея, а 1 июля крестоносцы разбили при Дорилее султана Килидж-

Арслана и этим проложили себе путь через Малую Азию.

Французские крестоносцы, избравшие путь через Италию, не успели все

переправится в Византию до наступления зимы, и зимовали в Италии. Благодаря

этому обстоятельству в 1097 году в Южной Италии зарождается новое движение

предводителем которого становится Боемунд Таренский, сын Роберта Гвискара.

Князь таренский Боемунд владел маленьким княжеством, что задевало его

честолюбие. Он вошел в переговоры с оставшимися в Италии крестоносцами,

убедил их примкнуть к нему и под его предводительством начать поход. К нему

присоединился его племянник Танкред, «…замечательнейшее лицо первого

похода. Южноитальянские норманны, самые опасные враги Византии, не один раз

уже считавшиеся с ней из-за обладания Далмацией, вносили, в лице своих

предводителей Боемунда и Танкреда, новый элемент в крестоносное движение –

политические счеты и вражду к Византии»[8]. Зимой 1096 года князь Боемунд

стал во главе южноитальянских и сицилийских норманнов. В Константинополь

стали доходить сведения о движении князей, о численности их войска и о их

направлении. Первоначально Алексей I Комнин решил не допустить, чтобы

все отряды одновременно собрались возле Константинополя. Алексей I Комнин

вступил с некоторыми из вождей в хорошие отношения и завязал дружбу. Тогда

появилась возможность поставить вопрос о том, что все завоеванное у турок

крестоносцами переходило к византийскому императору и чтобы вожди

предварительно дали присягу на это.

Первым, кто дал вассально-ленную присягу византийскому императору, был

Гуго граф Вермандуа. За Гуго следили и доносили императору обо всем, что он

делал, из-за чего на Западе распространился слух, что Гуго находится в

плену и, что император вынудил его дать ленную присягу. Герцог

нижнелотарингский Готфрид был уже на византийской земле когда до него дошли

эти слухи. Он отправил посольство в Константинополь с требованием

освободить Гуго, после чего начал опустошать область, по которой проходило

его войско. Под Рождество Готфрид уже стоял возле Константинополя, где

решил дождаться других вождей. Можно только догадываться, в каком тревожном

состоянии было византийское правительство, когда Готфрид не подавал надежды

на примирение, а Боемунд приближался к столице. 3 апреля 1097 года Алексей

I Комнин решил силой заставить герцога Готфрида пойти на уступки. Герцог

Готфрид поднял весь лагерь и прорвался к стенам города. Узнай Боемунд о

раздоре между императором и герцогом, соединились бы тогда норманны и

лотарингцы. Алексей I Комнин решил провести переговоры с герцогом Готфридом

при помощи графа Гуго. Но переговоры не были успешными. Тогда император

приказал вновь теснить крестоносцев. Крестоносцы терпели поражения. На руку

Алексею I Комнину было то, что ни герцог Готфрид не узнал о приближении

норманнов, ни Боемунд – о затруднительном положении лотарингцев. Герцог

согласился явится во дворец византийского императора, где Готфрид дал за

себя и своих рыцарей ленную присягу, обещая возвратить императору все

города, которые удастся отвоевать у турок.

Боемунд шел в Азию с другими намерениями, чем герцог Лотарингский. Он

хотел основать на Востоке независимое владение, в чем он рассчитывал на

силы не только норманнов, но и императора. И уже в начале апреля Боемунд

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5