А. Гамильтон и американская Конституция

ловким интриганом. Адамс не видел действительных причин возвышения

Гамильтона: его дальновидности, целеустремлённости, таланта блестящего

полемиста. Обвинения Джефферсона в скрытом монархизме тоже были ниже всякой

критики. Не испытывая глубокой привязанности к республиканизму, Гамильтон

руководствовался принципами практической государственной деятельности, и

это вынуждало его соотносить свои преобразования с настроениями и

предубеждениями тех, чей республиканизм был непоколебим. Возможно,

Джефферсону казалось, что централизованный и капиталистический строй,

предлагаемый Гамильтоном, обрекает республику на гибель, но весь

последующий исторический путь развития Америки докажет, насколько

Джефферсон был не прав.

Всё же, если они и ошибались относительно основ государственной

деятельности Гамильтона, то в ряде суждений были правы, справедливо отмечая

некоторые тревожные аспекты. Адамс видел, что желание Гамильтона стоять над

народом и направлять его, в то же время, манипулируя всеми инструментами

власти ради достижения своих планов, не способствовало росту доверия к

мудрости элиты. Оно, скорее, ослабляло честное и надёжное правление,

разрушая политическое равновесие и усиливая власть небольшого и

непредставительного слоя элиты. Джефферсон считал, что государственная

деятельность Гамильтона враждебна классическому духу республиканизма и,

если не дать ей отпор, может заменить его стяжательством и милитаризмом.

Гамильтон стремился к тому, чтобы американский народ идентифицировал себя с

властью правительства и восторгался силой и могуществом богатства.

Джефферсон же опасался, что это подорвёт стремление народа к свободе.

Опасения Адамса и Джефферсона оказали влияние на многих историков и

представителей политической мысли, вызвав сложное отношение к Александру

Гамильтону. И всё же, в американской теории политического лидерства

Гамильтона никогда не считали «чужеземцем». Личность Гамильтона –

энергичного и дальновидного государственного деятеля, сильного

администратора, который устанавливает рычаги управления и эффективно ими

действует, военного государственного деятеля, выступающего в роли Геркулеса

для врагов Америки, сторонника индустриального развития, стремящегося к

воспитанию у народа скорее экономических, чем гражданских добродетелей, –

оказала огромное воздействие на американскую историю. Его черты

проглядывают в деятельности таких непохожих друг на друга американских

лидеров, Эндрю Джексон, Теодор Рузвельт, Джон Кеннеди и даже Рональд

Рейган.

В годы после избрания Джефферсона президентом и до своей трагической

гибели Гамильтон пережил горькое чувство разочарования, вызванное

неприятием американцами его идеи лидерства аристократии. Рассказывая

Гаверниру Моррису о своей «странной судьбе», он писал: «С каждым днём мне

становится всё яснее, что этот американский мир был создан не для меня». Но

судьба Гамильтона готовила ему ещё более странный поворот, которого он

никак не мог предвидеть. Его тип лидерства будет вызывать сопротивление

большинства американцев лишь до тех пор, пока он будет оставаться

откровенно присущим элите с её покровительственно-снисходительным

отношением к народу. Но как только ему будет придана демократическая форма,

он сразу найдёт аудиторию, которая его оценит.

Действительно, Гамильтона часто будут принимать за желаемый образ

лидера-демократа. Многие американцы будут восхищаться действиями лидеров,

которые опираются на талант и силу воли, согласятся с утверждением, что

сами они в политическом отношении слабы и не обладают всеми нужными

качествами, вследствие чего нуждаются в опекунах – энергичных и властных

лидерах, которые действуют от их имени и защищают их интересы. Они отдадут

предпочтение лидерам, которые предлагают капиталистическое изобилие и

экспансионистскую славу, обещанные Гамильтоном. Гамильтон – государственный

деятель продолжает жить в новом образе – даже если его иногда приходится

подправлять изрядной долей демагогии, которая бы ужаснула Гамильтона. Если

мы хотим понять, что является самым сильным, соблазнительным и опасным в

имидже лидера в американской политической жизни, то нужно обратиться к

личности АЛЕКСАНДРА ГАМИЛЬТОНА.

Глава II. Конституция США и Билль о правах.

Принцип разделения властей опирается на идеи, восходящие ещё к

древнегреческому мыслителю Аристотелю. Основную разработку они получили в

18 веке у французского философа Ш. Монтескье. Согласно его взглядам,

свобода, то есть право делать всё, что не запрещено законами, может быть

обеспечена только в таком государстве, где власть разделена на три ветви:

законодательную, исполнительную и судебную. В условиях демократического

режима каждая из властей обладает определённой самостоятельностью и

уравновешивается другими властями. Компетенция каждого органа определяется

так, чтобы исключить его господство над другими органами. Это одна из

важнейших гарантий против произвола. Пример достаточно жёсткого разделения

властей дала конституция США.

§1. Принятие конституции США.

Формирование США, как независимого государства, занимает сравнительно

небольшой исторический отрезок времени. С момента образования на территории

современного государства первых английских переселенческих колоний в первой

половине XVII века и до юридического оформления США в единое федеративное

государство после принятия Конституции в 1787 году прошло чуть более

полутора веков. Но именно в тот период были заложены основы американской

государственности, созданы предпосылки для появления на свет юридического

документа номер один в истории Соединенных Штатов Америки – Конституции

1787 года. Процесс ее разработки неотделим от истории борьбы за

государственную независимость, свободу и объединение штатов в единое

государство.[46] А воплощённые в ней традиции закладывались еще первыми

поселенцами, принесшими на новые земли идеалы естественного права,

английское «общее право», суд присяжных заседателей и другие прогрессивные

правовые институты того времени, ставшие первоосновой при формировании

колониальных органов управления.

С течением времени, в процессе укрепления колоний и их борьбы за

независимость, зарождается и развивается специфическая американская

практика компромиссов, сыгравшая впоследствии решающую роль в процессе

принятия Конституции 1787 года. Суть ее состояла в том, что при совместном

рассмотрении политических вопросов штатами нередко принимались

компромиссные решения, отвечающие, в первую очередь, соображениям

рациональности и практической пользы для сторон (даже если эта «польза»

вступала в противоречие соображениям существующей морали).

В ходе совместной вооруженной борьбы за независимость, длившейся с 1775

по 1783 год, и превратившейся в, своего рода, буржуазную революцию,

ликвидировавшую многие феодальные пережитки, штаты прошли путь от

добровольного военного союза до конфедерации, созданной в 1781 году.

Необходимо отметить, что в этот период были созданы юридические

документы, оказавшие влияние не только на ход событий того времени, но и на

развитие американских демократических традиций в будущем. Это, прежде

всего, «Декларация независимости Соединенных Штатов» 1776 года, главным

автором которой является Т. Джефферсон, а также Статьи Конфедерации 1781

года, ставшие фактически первой Конституцией образовавшегося

межгосударственного союза. Нельзя не вспомнить в этой связи и о первом

проекте федерации, созданном еще в 1748 году Б. Франклином.

Все эти документы в большой степени оказали влияние на содержание

Конституции 1787 года. Таким образом, закладывалась ее юридическая база.

В начавшейся войне Англии, «владычице морей», сильнейшей в военном и

экономическом отношениях державе, противостояли 13 восставших колоний. Хотя

большинство их жителей боролось за дело революции, население колоний не

было единым. К сторонникам Англии, тори, или лоялистам, принадлежали

английские чиновники, агенты английских купцов, англиканские священники,

землевладельцы-феодалы средних колоний, многие богатые плантаторы и купцы.

В рядах сторонников революции, вигов, или патриотов, как их называли, так

же шла борьба между консервативной верхушкой, боявшейся демократического

порыва масс, и радикальным, буржуазно-демократическим крылом. К последнему

примыкали фермеры, городские рабочие ремесленники и т. д., возглавляла же

его радикальная буржуазия. Среди важнейших деятелей этого движения были

Томас Джефферсон, Сэмюэль Адамс, Патрик Генри.

Джефферсон, один из образованнейших американцев своего времени, был

последователем английских философов и французских просветителей.

Патриархом американской революции был великий учёный, писатель,

общественный и государственный деятель Бенджамин Франклин. Крупнейший

представитель просвещения, которое в Америке и Европе являлось

идеологической подготовкой буржуазной революции, он был выразителем

нарождавшегося американского национального самосознания и провозглашал идею

единства колоний.

В мае 1775 г. собрался второй континентальный конгресс. В июне он решил

образовать регулярную армию и назначил её главнокомандующим Джорджа

Вашингтона, богатого виргинского плантатора-аристократа, который в

конгрессе принадлежал к группировке умеренных. Конгресс провозгласил право

американцев взяться за оружие, но опять отправил королю петицию о

перемирии, названную «оливковой ветвью». В ответ король объявил колонии

мятежными.

Логическим выходом из всей борьбы колоний с Англией было

провозглашение независимости, но прошло немало времени, пока оно

свершилось. Левое, демократическое крыло вигов, всё время требовавшее

решительных мер и немедленного разрыва с Англией, настаивало на

провозглашении независимости. В процессе войны выковывалось единство

колоний, рождалась американская нация.

4 июля 1776 г. второй континентальный конгресс принял «Декларацию

независимости». День этот стал американским национальным праздником. Штаты

(бывшие колонии) Америки объединились (отсюда название «Соединённые Штаты

Америки») и провозглашали, что отделяются от Англии. В «Декларации»,

автором которой был Томас Джефферсон, это отделение обосновывалось как

общими принципами, так и конкретными обстоятельствами. «Декларация

независимости» была выдающимся документом своей эпохи. Возникшая под

влиянием передовой европейской и американской мысли, она воздействовала на

политические идеи в других странах. «Декларация» провозглашала равенство

всех людей, их право на «жизнь, свободу и стремление к счастью». Она

утверждала принципы народного суверенитета и самоопределения наций. [47]

Победа под Саратогой была началом перелома в войне. Она изменила

международное положение в пользу американцев. В 1780 г. по инициативе

России возникла «Лига нейтральных», отстаивавшая право нейтральных стран

перевозить во время войны на своих кораблях любые товары воюющих держав,

кроме оружия. Был провозглашён «вооружённый нейтралитет» – члены Лиги

грозили защищать свои права силой в случае надобности. В Лигу вступили

многие страны, и её создание довершило международную изоляцию Англии,

которая до этого, пользуясь своим могуществом на морях, пыталась разрушить

всю морскую торговлю своих противников. Осенью 1781 г. американские войска

Вашингтона и французские части во главе с Рошамбо и Лафайетом окружили

крупную армию английского генерала Корнуоллиса, сосредоточившуюся у

прибрежного виргинского города Йорктауна. 19 октября 1781 г. армия

Корнуоллиса капитулировала, и это было фактическим окончанием войны на

Американском материке. Длительные и сложные мирные переговоры, которые

вели в Париже с английскими представителями американский посол в Париже

Бенджамин Франклин и другие уполномоченные Соединённых Штатов Америки,

завершились предварительным мирным договором в 1782 г. и окончательным – в

1783 г. [48]

Из войны новая держава вышла в довольно неустойчивом экономическом

положении. В политическом отношении Соединённые Штаты Америки не

представляли собой сплочённого целого. Первая их конституция – «Статьи

конфедерации», принятая конгрессом в 1777 г. и утверждённая штатами в 1781

г., представляла отдельным штатам фактическую самостоятельность, вплоть до

права объявления войны; конгресс же конфедерации являлся консультативным

органом, и даже бюджет его составлялся только из добровольных взносов

штатов.

Казна конгресса была пуста, между тем государство было отягощено

военными долгами, войска требовали уплаты жалования и обещанных льгот.

Перед роспуском, в 1781 – 1783 гг., в армии происходили на этой почве

волнения и даже были попытки государственного переворота. Частично

требования солдат и офицеров были удовлетворены предоставлением земельных

участков.

После окончания войны и устранения главного внутреннего врага –

лоялистов – усилилась классовая борьба в рядах патриотов. Народные массы,

стремившиеся к истинному равенству, ожидали от революции большего, чем она

дала им. К тому же экономические тяготы послевоенного периода пали главным

образом на них. Уплата долгов, государственных и частных, при переходе от

обесцененных бумажных денег к твёрдым металлическим, который проводила

буржуазия, разоряла фермеров и ремесленников, доводила их до долговой

тюрьмы. Поэтому народное движение объединилось в требовании «дешёвых» денег

и в выступлениях против взыскания долгов. Высшим его пунктом было восстание

Шейса, в котором участвовали многие бывшие фронтовики.[49]

Восстание Шейса послужило сигналом для власть имущих – сомнений не было

– грядёт революция .отряды Шейса удалось рассеять .победители безмерно

радовались тому ,что у Шейса не оказалось качеств военного вождя .

Но прославленный государствовед Дж. Мэдисон взглянул в корень дела –

бывшие сторонники Шейса устремились на выборы в штатах , «придав выборам

такой оборот ,при котором смогут проводить в жизнь свои взгляды под эгидой

конституционных положений. В случае их победы возникнет законный шейсизм,

против которого противоядия нет». Эта угроза была похуже нового восстания.

Политические перемены назрели, их необходимо было претворить в жизнь.

Правящими кругами было принято решение преодолеть приближающийся кризис

путем изменения государственного устройства объединившихся колоний. В этом

процессе сыграть решающую роль была призвана новая Конституция, закрепившая

федеративное устройство страны. Осуществление этих планов было поручено

Учредительному конвенту, собравшемуся в 1787 году под председательством Д.

Вашингтона. Непосредственное участие в разработке текста Конституции

приняли ведущие юристы Америки и общественные деятели государства: Д.

Мэдисон, Т. Джефферсон, Б. Франклин, А. Гамильтон и др.

События, происшедшие в Америке после 1776 г., так же как и история

правительства Британии, заставили «отцов основателей» усомниться, способно

ли народное согласие само по себе быть достаточным гарантом свободы.

Народное правительство может оказаться слишком слабым, чтобы предотвратить

внутренние беспорядки (как это было в Массачусетсе). Народное большинство

может, с другой стороны, обладать склонностью к тирании. Фактически,

тирания большинства, по утверждению Д. Мэдисона, грозит даже более

серьёзными неприятностями, чем власть меньшинства.

Делегаты совещания в Филадельфии (май 1787 года) считали, что

«демократия» в том виде, как её понимали раньше, – то есть власть толпы,

обнаруживается, например, в ходе восстания Б. Шейса, – не могла привести к

решению проблемы. С другой стороны, аристократия – власть меньшинства –

тоже не была выходом из положения, поскольку меньшинство так же можно

испортить властью, как и большинство. Д. Мэдисон считал, что свободу нельзя

защищать только разработкой конституции, которая ограничивала бы полномочия

правительства.

Сразу после того, как конституционное совещание было созвано,

делегация Вирджинии предоставила всеобъемлющий план, в значительной мере

разработанный Мэдисоном, с целью учреждения абсолютно нового национального

правительства. Этот план в короткое время стал основным предметом

обсуждения на совещании.

Соглашаясь рассмотреть «План Вирджинии», участники совещания изменили

его основную задачу. Они отказались от пересмотра статей Конфедеративного

договора в пользу создания истинно национального правительства. «План

Вирджинии» призывал к созданию прочного национального государства,

организованного по принципу существования трёх независимых ветвей власти –

законодательной, исполнительной и судебной. Они должны основываться на двух

ключевых принципах: общенациональная законодательная власть может принимать

решения по всем вопросам, по которым не полномочны действовать отдельные

штаты, например, налагать вето на любой или все законы штатов; по крайней

мере, одна из законодательных палат должна избираться прямым общенародным

голосованием.

Во время дебатов представители штата Нью-Джерси и других малых штатов

начали проявлять беспокойство о том, что на совещании будет принята

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11